В Оренбурге имеется пять различных уполномоченных по продовольствию: от города, от земства, от жел. дороги и бог еще знает от чего. Каждый из уполномоченных считает своей священной обязанностью подставить другому уполномоченному «ножку».
Уполномоченный от уезда не дает хлеба уполномоченному от губернии, уполномоченный от губернии забирает хлеб уполномоченного от уезда, уполномоченный от железной дороги везет свои грузы, но отказывается везти грузы в деревни. Население имеет полную возможность с захватывающим интересом следить за всеми перипетиями междоусобной брани, но не имеет возможности приобретать хлеб к обеду. Но и это еще не все.
Внешний враг не дремлет и, заметив оренбургскую смуту и междоусобицу, он ударил с тыла на оренбургских удельных князей и натурально победил. Внешний враг этот явился в образе агентов туркестанного уполномоченного, которые скупили весь хлеб по вольной цене, погрузили и увезли в Туркестан. В результате все пять уполномоченных сидят хоть с жалованием, суточными, прогонными и т.д., но без хлеба. Город сидит и без жалований, и тоже без хлеба.
Дайте вещь в руки недобрым человекам, заранее к ней не предрасположенным, передайте садоводство технологу, а фабрику предайте садоводу, — передайте семью монашеству или холостым чиновникам (ведь чиновнику необязательно быть хорошим семьянином, и даже вообще сколько-нибудь семьянином), и вы получите «косой взгляд» на вещь, который ее постепенно «сглазит» и совершенно незаметно, между прочим, и для себя незаметно «перекосит» эту вещь, искривит, изуродует.
От 2½ до 4½ ч. принимали офицеров, окончивших ускоренный курс военной академии, числом 227 чел.; громадное количество из них ранено и контужено. Выбежал на полчаса в сад.
Все окончившие ускоренный курс Академии являлись Государю в Царском Селе, в Александровском дворце. Страшный мороз. Мы все приехали на Царскосельский вокзал, на Царскую ветку, где нам был подан экстренный поезд. Во дворце мы разместились в двух или трех залах. Нам пришлось очень долго ждать Государя, потому что он принимал французского генерала де Кастельно, который, идя к Государю, прошел мимо нас. Наконец вышел Государь с Государыней и великими княжнами. Читать далее
ТерещенкоВладелец сахарорафинадных заводов, крупный землевладелец, банкир. приехал из Киева, где он был в близких отношениях с состоявшим при Императрице Марии ФедоровнеВдова императора Александра III, мать императора Николая II князем Долгоруким. Там, в Киеве, друзья приятно проводили время в гостинице «Континенталь», говорили о текущих событиях. Терещенко отвел в сторону князя Долгорукого и сообщил ему, что он уезжает в Петроград, где от государя потребуют отречения. Читать далее
Ни один народ не поддается так легко влиянию и внушению, как народ русский.
Был на фронте — в имении — проезжал через Киев, Житомир, Кременец — впечатление весьма определенное — провинция, по крайней мере, эта провинция, живет отраженным светом и своего вовсе не дает — ну что у вас, как там — вот обычные вопросы — инициативы никакой, однако пропитались протестом против существующего режима в достаточной мере, и в нужный момент на местах оппозиция будет всемерно и всеми поддержана.
Ах, зачем в эти дни среди нас нет больше Толстого?!
Холод, опять 35.
Кто поверит, что от переговора по телефону можно опьянеть? Во многих трактирах телефон устроен в будках, эта-то будка и является спасительницей для любителей крепких напитков.
— Человек! — зовет трактирный завсегдатай.
— Что прикажете? Читать далее
Будь честным с собой. Так я думаю. И если ты сам перед собой чувствуешь, что не сделал ничего гадкого, то имей мужество перебороть боль и ясно смотреть в глаза себе и другим. Никакое оскорбление, никакая ругань не должны быть для тебя оскорблением и руганью. Это или недоразумение, или злость не за то, за что ругают.
Поздравляю дорогого, удивительного человека — дай бог здоровья Вам, славный Иван Дмитриевич.
Не будем размышлять о России как о государстве, обществе или политической единице. Возьмем лучше пример самой уничижительной критики русских людей из русской литературы — «Обломова» Гончарова! Действительно, какой это болезненный и безнадежный образ! Какая рыхлость, неуклюжесть, медлительность, сонливость, какое безволие к жизни, какая неряшливая меланхолия! Несчастная Россия, таков твой народ. Однако… возможно ли не любить Илью Обломова, это воплощение человеческой невозможности? Читать далее
И опять на ресницах индевел
У проходящих вечерний блуд,
И опять на мое распластанное тело
Город наступил, как верблюд,
И опять небо синело,
Как эмалированное блюдо.
Есть один ответ на все вопросы сцены: волнение от сущности. Это не волнение вообще. Удивление не должно быть приготовлено заранее, где-то на полке вашей души. Оно должно возникнуть непроизвольно, если вы оцените факт.