Я шел на «Маскарад» с далекой петербургской окраины. Недалеко от Троицкого моста посередине улицы лежал с разбитыми стеклами и погнутыми колесами трамвайный вагон. Днем по этой же улице двигались массы народа, требуя «хлеба» — и только ли хлеба? Еще вечером раздавались одиночные выстрелы. На улицах пусто. Царь-голод не вмешался еще в маскарад.
И вот — ярко освещенная зала, костюмы и наряды, довольные и самодовольные лица, эпатантные декорации… В публике с почтением передают, что одна только часть декорации обошлась в восемнадцать тысяч рублей, что вся постановка стоит сотни тысяч… точно в этом дело! А впрочем — и в этом тоже есть «дело»… только с другого конца.
Жутко сидеть на этом мертвом «Маскараде», среди неслыханной роскоши постановки, среди этих живых мертвецов, трагических масок современности. Ибо жизнь — не здесь, ибо эти маски — те самые, о которых я слышу со сцены.
Каким поистине жутким символом явилась постановка лермонтовского «Маскарада» Александринским театром! Ибо, если окинуть взглядом последние годы — что, как не трагический маскарад, эта жизнь «верхов» разлагающегося душевно общества? В глубинах города, в глубинах деревни можно уходить к подлинной жизни — не имея возможности сказать о ней членораздельно. А на вершинах безраздельно царят тусклые мертвецы, «милые призраки», многоразличные «хиромантики». Трагический маскарад русской жизни.
Был дан приказ: «Разгонять толпу, не стреляя!».
Сегодня говорят о серьёзных беспорядках со стрельбой, но газеты пока молчат. Сижу за скрипичным концертом дома, на улицу почти не выхожу. Был недавно в магазине и здесь всё было мирно, и я даже счёл слухи о стрельбе клеветой. Но трамваев на улицах вообще нет.
Я даже рискнула поехать в Александринский театр на бенефис Юрьева, давали «Маскарад» Лермонтова в постановке МейерхольдаДраматический и оперный режиссер, создатель нового направления в русском театральном искусстве. Улицы были спокойны, и я проехала туда и назад благополучно.
Кажется, в России наступает голод.
Сейчас, когда по адресу русского крестьянина и русского помещика раздаются упреки в недостатке патриотизма и в стремлении придерживать хлеб, не следовало бы глубже задуматься над психологией производителя сельскохозяйственных продуктов. Трудами его рук питается вся страна. Но сделано ли что-нибудь для того, чтобы создать крестьянину уверенность в том, что его хозяйство не лишится завтра и без того скудных рабочих рук? Читать далее
Бесценное, любимое сокровище! Стачки и беспорядки в городе более чем вызывающи. Это хулиганское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба просто для того, чтобы создать возбуждение, и рабочие, которые мешают другим работать. Если бы погода была очень холодная, они все, вероятно, сидели бы по домам. Но это все пройдет и успокоится, если только Дума будет хорошо вести себя. Читать далее
Доношу, что вследствие недостатка хлеба на многих заводах возникла забастовка. Бастовало около 200 тысяч рабочих, которые насильственно снимали работавших. Движение трамвая рабочими было прекращено. В средине дня часть рабочих прорвалась к Невскому, откуда была разогнана. Насильственные действия выразились разбитием стекол в нескольких лавках и трамваях. Оружие войсками не употреблялось, четыре чина полиции получили неопасные поранения. Читать далее
На Невском, как и в 1905 году. Трамваи остановились, где-то в районе Ямской улицы все еще ходит конка, старая, темная, настоящая прежняя конка. Никто ее раньше при трамваях не видел, а теперь с удивлением смотрят: конка ходит! Читать далее
Встал поздно. Доклад продолжался полтора часа. В 2½ заехал в монастырь и приложился к иконе Божией матери. Сделал прогулку по шоссе на Оршу. В 6 ч. пошёл ко всенощной. Весь вечер занимался.
Получил от ПротопоповаМинистр внутренних дел, националист-консерватор телеграмму с извещением, что в городе беспорядки, но все клонится к их подавлению. Доложив эту телеграмму государю, я вторично стал просить его ускорить отъезд. Но государь продолжал настаивать на своем отъезде во вторник, добавив, что я на этот день могу сделать соответствующие распоряжения к отбытию со Ставки.
Сегодня утром звонил Гессену, не надо ли статью. Тот говорит, что вряд ли газеты завтра выйдут. Забастовка распространяется. Явился дворник: «Пристав велел сказать, чтоб на улицу не выходили, будут стрелять». С Выборгской стороны по Литейной идут к центру, группами, рабочие. Читать далее
Провела день так: утром поехала на Петербург. сторону к портнихе узнать относительно своего платья. Хотела на извозчике поехать домой (на Выборгскую сторону). Извозчик попался старик... отвечал: «Я, барыня, туда не поеду... На мосту стреляют, а у меня...».