В Житомире под председательством ИорданскогоНиколай Иорданский — журналист, революционер. заседали местные войсковые комитеты и представители социалистических партий. Иорданский принял на себя «военную власть», произвел в Житомире ряд ненужных арестов среди старших чинов главного управления снабжения и выпустил воззвание, в котором излагалось, как генерал Деникин замыслил «возвратить старый режим, и лишить русский народ Земли и Воли».
В то же время в Бердичеве производилась такая же энергичная работа под руководством фронтового комитета. Здесь обвинение было выставлено комитетом другое: «контрреволюционная попытка главнокомандующего, генерала Деникина, свергнуть Временное правительство и восстановить на престоле Николая II». Из окна своего дома я наблюдал, как на Лысой горе собирались толпы солдат, как потом они выстроились в колонну, долго, часа два митинговали, по-видимому, все не решаясь.
При появлении броневика, угрожавшего открыть огонь, оренбургская казачья сотня, дежурившая возле штаба и дома главнокомандующего, ускакала наметом. Мы оказались всецело во власти революционной демократии. Вокруг дома были поставлены «революционные часовые». Правительству послана радиотелеграмма: «Генерал Деникин и весь его штаб подвергнуты в его ставке личному задержанию. Руководство деятельностью войск в интересах обороны временно оставлено за ними, но строго контролируется делегатами комитетов».
Так целый день и не знали: Корнилов или Керенский.
Население совершенно безучастно. У всех на устах одно: нам безразлично. Керенский или Корнилов, был бы порядок, было бы спокойствие и было бы продовольствие. Но с другой стороны, настроение запуганное, тревожное, нервное.
Мы не сомневались до самого конца в согласии Керенскогопремьер-министр с КорниловымГенерал, Верховный главнокомандующий. Корнилов шел против Смольного. Только против Смольного. Выступление в Петрограде нужно было в помощь корпусу Крымова. Насколько Корнилов договорился с Керенским я, впрочем, не знаю. Возможно, что некоторые вещи они понимали по-разному. Но, повторяю, у меня не было впечатления, что Корнилов замышлял выступление против правительства. Я и сейчас не даю себе ясного отчета в том, что заставило Керенского объявить Корнилова предателем и этим окончательно его погубить. Против Временного правительства мы никаких шагов не предпринимали. Предоставляя деньги в распоряжение верховного главнокомандующего, мы никак не отделяли его в своих мыслях от правительства, а если вслед за этим между ним и главой Временного правительства призошли какие-то трения, то мы тут были ни при чем. Читать далее
Кризис, спровоцированный отставкой генерала Корнилова с поста главнокомандующего российской армией, рассматривается в Вашингтоне как, возможно, самый серьезный из многочисленных кризисов, возникших за полгода существования демократии в России. То, что Корнилов открыто потребовал от премьера Керенского установления диктатуры, указывает на то, что он уверен в успехе, основанном на поддержке военных и интеллигенции. Если из этого кризиса выйти не удастся, Россия еще глубже погрузится в пучину политической дезорганизации и станет либо жертвой немецких завоевателей, либо монархической реакции.
При спокойном ходе событий России следовало бы весело и шумно праздновать теперь полугодие своей революции. Но ей не до праздников. События принимают поистине трагический оборот. Кроме движения неприятеля к Петрограду, нам угрожает гражданская война. Да что я говорю: угрожает! Гражданская война уже началась.
Рассыльный телеграмм подал мне пакетик, в котором я прочел весть о движении генерала Корнилова. Я произнес коротенькую речь о совершающейся казни над революцией, а затем прочел две телеграммы правительства и Всероссийского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов. Весть эта произвела тяжелое впечатление на присутствующих на митинге крестьян и рабочих.
Продал жеребенка Редьку. Начали перепадать дожди.
Я дома и счастлива. Сейчас пока никого нет. Мы с Сашей одни. Папа нашел квартиру и вышел в отставку генералом.
Под окном длинной лентой провели пехоту, пришедшую из Финляндии защищать Временное правительство против Корнилова. Нестройное ободранное войско, но веселое и оживленное.
Безделье и гулянье по Невскому — настроение улиц, кронштадтцы. Если бы исторические события не были так крупны, было бы очень заметно событие сегодняшнего дня, которое заставляет меня решительно видеть будущее во Временном правительстве и мрачное прошлое в генерале Корнилове и прочих. Событие это — закрытие газеты «Новое время». Если бы не всё, надо бы устроить праздник по этому поводу. Я бы выслал еще всех Сувориных, разобрал бы типографию, а здание в Эртелевом переулке опечатал и приставил к нему комиссара: это второй департамент полиции, и я боюсь, что им удастся стибрить бумаги, имеющие большое значение. Во всяком случае, уничтожено место, где несколько десятков лет развращалась русская молодежь и русская государственная мысль.
Я, Верховный главнокомандующий, генерал Корнилов, объясняю всем вверенным мне армиям в лице их командного состава, комиссаров и выборных организаций смысл происшедших событий. Мне известно из фактических письменных данных, донесений контрразведки, перехваченных телеграмм и личных наблюдений нижеследующее: Читать далее
Инстинкт — хребет души.
Срочно. На все телеграфы на все станции всех железных дорог. Приказываю не передавать никаких телеграмм в ставку генерала Корнилова и не исполнять никаких его приказаний.
Министр-председатель
Керенский
Зашел за дрова за «маленькой нуждой». Дрова высокие, раза в два больше человеческого роста. Вдруг я подумал: «Вот так убивают. Заведут куда-нибудь в укромное место, и живые люди убивают живых людей. (Разве мало бывает случаев, самосудов толпы и т.п.)» И сейчас же вспомнил о солдатах. Они тоже убивают друг друга. И вообще, подумал о смерти, т.е. о моменте умирания, моменте, когда гаснет сознание… последняя же мысль бывает: вот оно, вот оно, это уже настоящее… смерть… Господи, помилуй.
От Луги к Петрограду направляются войска ген. Корнилова, требующего себе диктатуру. Между Петроградом и Лугой разобраны рельсы. Без боя не обойдется — все обострилось до крайней степени. В головах — ужасный хаос. Бывшие «патриоты» уже радостно ждут немцев. Но так просто революции не кончаются. Однако теперь ясно: или серьезный, глубокий и мощный социальный переворот, или на время назад, только с политическими реформами. Завтрашний день должен многое решить.
Главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта, генерал-лейтенант Деникин, отчисляется от должности главнокомандующего с преданием суду за мятеж.