От полковника Полковникова узнал я подробности последних дней генерала Крымова. Телеграмма Керенского, объявляющая генерала Корнилова изменником, стала известна лишь на ст. Дно. По словам Полковникова, прими генерал Крымов в эту минуту твердое решение безостановочно продолжать движение на Петербург, город был бы взят. К сожалению, генерал Крымов, застигнутый врасплох, последнее время сильно изнервничавшийся, переживавший тяжелую семейную драму и в значительной мере утерявший прежнюю решимость, заколебался, стал запрашивать указаний ставки и потерял драгоценное время.
Ближайшие помощники генерала Крымова — безвольный начальник Туземной дивизии князь Багратион и мягкий начальник Уссурийской дивизии Губин — окончательно выпустили части из рук. Через день стало ясно, что на успех рассчитывать нельзя. Генерал Крымов, к которому по поручению Керенского прибыл начальник кабинета военного министра Самарин с предложением отправиться для переговоров в Петербург, решил ехать. Он прибыл к Керенскому, имел с ним чрезвычайно резкий разговор, после которого отправился на квартиру поручика Журавского, бывшего своего ординарца, в последнее время служившего в канцелярии военного министра. Генерал Крымов попросил дать ему бумаги и перо и оставить его одного. Через несколько минут раздался выстрел. Самоубийцу нашли на полу с простреленной грудью. Он оставил письмо на имя жены. На вопрос, что побудило его к такому шагу, он ответил: «Я решил умереть, потому что слишком люблю Родину». Попытка спасти его путем операции оказалась тщетной, к вечеру он скончался.
Все закончилось утром 13 сентября. За четыре дня мятеж главнокомандующего был подавлен без единого выстрела, без единой капли крови.
Туманов мне рассказывает о том, как АлексеевНачальник штаба Верховного главнокомандующего, с 24 марта 1917 года - Верховный главнокомандующий отказался от верховного командования и как Керенскийпремьер-министр соизволил взять на себя эту должность. Жалеем Крымова. Про его самоубийство ходят легенды: говорят, будто его прикончили, что вполне возможно.
Собрался ехать в Питер, но телеграмма о разгроме остановила. Послал телеграмму РазумникуЛитературный критик, писатель: «Пытаюсь приехать к вам. Если неблагополучно, приезжайте сюда». Сегодня попробую в Москву съездить.
Вот он, революционный город в годину бедствий — голодный, развратный, испуганный, выползший, могучий и нелепый. Некоторые (Федор СологубПоэт) утверждают, что теперь он странно напоминает Париж. Когда идешь, толкаясь между всеми этими буржуа, распоясанными солдатами в желтых полуботинках, бесчисленными торговцами, уставившими лотки на самых панелях, проститутками и маклерами, между всеми этими друг друга обгоняющими и праздношатающимися людьми, мимо «хвостов» у табачных, мясных, хлебных, мимо афиш, наклеенных поверх афиш, идешь, оглушенный гудками автомобилей и грохотом грузовиков, все дальше, вперед со своей идеей и со своей волей — чувствуешь тогда, как невидимо везде, вытягиваясь и сокращаясь, ползет сплетня. Читать далее
Говорят о культурной работе, о просвещении. Но как, кто? Окультуривать, но не как овощи на грядке. Колоннами гнать в галереи?! Чушь собачья… Новое искусство, если оно и появится, должно самым своим первым криком что-то говорить народу.
Председатель открыл заседание после совместной поездки с членами Совета к Савве Николаевичу Мамонтову, предложившему в дар произведения итальянского скульптора Антонио Россетти, и к Чекато для осмотра имеющегося у него портрета покойного композитора Скрябина работы художника Головина и пейзажа «Болотная заросль» работы того же художника. Читать далее
К войскам и населению города Могилева
Генерал АлексеевНачальник штаба Верховного главнокомандующего, с 24 марта 1917 года - Верховный главнокомандующий едет из Петрограда в Могилев для ведения со мной от имени Временного правительства переговоров, которые все мною будут опубликованы и расклеены. Являясь поборником Свободы и порядка в стране, я остаюсь непреклонным в защите таковых и буду отстаивать их во все время ведения переговоров.
Верховный главнокомандующий, генерал Корнилов
Да, с честным и прямым врагом приятно иметь дело. Генерал КорниловГенерал, Верховный главнокомандующий не вилял, не забегал к революции с заднего крыльца, не говорил звонких революционных фраз; он открыто поднял знамя мятежа против революции и двинул против Совета рабочих депутатов свою «дикую дивизию».
Ген. КорниловГенерал, Верховный главнокомандующий шансов на успех не имел. Всадники Туземной дивизии, узнав о том, что их ведут против Временного правительства, начинали брататься со стрелками Царскосельского гарнизона; казаки посылали с дороги депутатов в штаб округа с изъявлениями верности Керенскомупремьер-министр; петроградские заговорщики не подавали признаков жизни; словом, даже при отсутствии стойких частей Петроград не трудно было оборонить. Не Керенский, не Ц. И. К., не рабочие, не матросы, не штаб округа, не Царскосельские стрелки отразили выступление ген. Корнилова. Оно, докатившись до Царского Села, обессилело и распалось само собой. Это следовало предвидеть, как в ставке, так и в Зимнем дворце.
Контрреволюция помещиков и капиталистов сломлена, но она еще не добита. Корниловские генералы разбиты, но торжество революции еще не обеспечено.
Почему?
Потому что вместо беспощадной борьбы с врагами соглашатели ведут с ними переговоры. На юге России генерал Каледин подымает восстание против революции — а друга его, генерала АлексееваНачальник штаба Верховного главнокомандующего, с 24 марта 1917 года - Верховный главнокомандующий, назначают начальником главного штаба. Читать далее
Я приехал в Архангельск мрачный, в ужасной тоске. Тем не менее, а может быть, и поэтому меня там начали сватать. Мне прочили в невесты Ваву М. — дочь очень богатого рыботорговца. Я не видел эту девушку, и она не видела меня.
Но там было принято такое сватовство. Это занимало дам, которым нечего было делать.
Страна не может существовать при еженедельных кризисах. Время половинчатых решений кончилось. Нет других средств для спасения революции, как диктатура революции.