Настойчивее всех тот мужичок, что пришел с записочкой от Ленина. Каждое утро чуть рассветает, уже он у двери.
— Как насчет уплаты-то за лошадь? Уж больно хороша была. Кабы не такая крепкая да выносливая, не стал бы столько за нее выплаты добиваться. А уж теперь раз у меня записочка от вашего главного большевика есть, отстать не хочу. Добьюсь, хотя еще полгода помаюсь.
И добился.
Чиновники ключей не отдавали. Говорят: не знаем где. Ищите сами. Пришлось кое-кого арестовать.
Сегодня ключи нашлись. Первой выдачей из кассы Народного комиссариата государственного призрения была выплата за лошадь, которую царское правительство отняло обманом и силой у крестьянина и за которую настойчивый мужичок получил вознаграждение полностью по записочке Ленина.
Засыпая вчера, слышал много всяких выстрелов. Проснулся в шесть с половиною утра — то же. Заснул, проснулся в девять — опять то же. Весь день не переставая орудия, град по крышам где-то близко и щелканье. Такого дня еще не было. Серый день. Все жду чего-то, истомился. Щелканье кажется чьей-то забавой. Читать далее
Москва разгромлена. Керенскийпремьер-министр отступил. С юга движется Каледин. Большевики победили, потому что они не интеллигенты, и прямо взялись за казарму и фабрику, не сидели, как эсеры, в кабинетах.
Прибывший из Царского Села очевидец Дорошенко передал потрясающую подробность зверского расстрела протоиерея Иоанна Александровича КочуроваСвященнослужитель Православной Российской Церкви, протоиерей. Когда матросы и солдаты явились в дом священника, вместе с отцом вышел сын отца Иоанна — Саша Кочуров, ученик царскосельской гимназии. Обливаясь слезами и держась за руку отца, он не отходил от него ни на шаг.
У людей — извергов не поднимались руки, чтобы убить священника в присутствии малолетнего сына. Они начали гнать Сашу. Читать далее
Я старался убедить близких мне людей спасаться бегством. Моего личного помощника Виннера уговаривать не приходилось: мы с ним были полны решимости живыми не сдаваться. Мы намеревались, как только казаки и матросы станут искать нас в передних комнатах, застрелиться в дальних помещениях. Такое наше решение казалось логичным и единственно возможным. Мы стали прощаться, и тут вдруг отворилась дверь, и на пороге появились два человека — один гражданский, которого я хорошо знал, и матрос, которого никогда прежде не видел. «Нельзя терять ни минуты, — сказали они. — Не пройдет и получаса, как к вам ворвется озверевшая толпа. Снимайте френч — быстрее!» Через несколько секунд я преобразился в весьма нелепого матроса: рукава бушлата были коротковаты, мои рыжевато-коричневые штиблеты и краги явно выбивались из стиля. Бескозырка была мне так мала, что едва держалась на макушке. Маскировку завершали огромные шоферские очки. Я попрощался со своим помощником, и он вышел через соседнюю комнату.
Керенский бежал, предав своих товарищей по кабинету, армию и Россию.
Сегодня ко мне заходил Верховскийвоенный министр Временного правительства. Он сказал, что Керенский не захотел, чтобы казаки сами подавили восстание, так как это означало бы конец революции. Он заявил, что умеренным социалистам еще, может быть, удастся образовать правительство, и сказал, что если бы ему позволили заявить войскам, что союзники обсудят и объявят свои условия мира для представления германцам, то ему удалось бы отбить много солдат от большевиков.
На встречу с послом приходил Верховскийвоенный министр Временного правительства. Я переводил. Среди всего прочего он заявил, что Керенский не хотел позволить казакам подавить восстание «собственными силами», так как, по его мнению, это был бы «конец революции». Я внес ремарку, что «зато, возможно, это спасло бы Россию». Читать далее
Керенскийпремьер-министр — политически выжатый лимон и его роль кончена — этому можно только радоваться. Но победившие его большевики вовсе не являются хозяевами положения, и, очень удачно захватившие в руки власть, они встретили такое принципиальное осуждение своему поступку и такое единодушное пассивное сопротивление в городе и отсутствие поддержки по всей России, в подавляющем числе случаев не пошедших за большевиками, что им оказывается не под силу удержать эту власть и ею начать пользоваться. Читать далее
Я отправился в Государственный банк, чтобы повидать нового комиссара, рыжеволосого украинского большевика по имени Петрович. Он пытался навести хоть какой-нибудь порядок в делах банка, оставленных в хаотическом состоянии забастовавшими служащими. Во всех отделах огромного учреждения работали добровольцы: рабочие, солдаты, матросы. Высунув языки от напряжения, они тщетно старались разобраться в огромных бухгалтерских книгах…
Сегодня рано утром мы еще ничего не знали о папаОдин из старейших членов семьи Романовых, дядя императора Николая II, сын Александра II и безумно беспокоились, беспокоились так, что едва держались на ногах. Предметы вываливались у нас буквально из рук.
Около десяти приехал обратно Зверев и привез наконец письмо от Бебе. Новости неважные, но лучше, чем можно было ожидать: после долгих мытарств папа был отвезен в Смольный, где порешили его засадить в крепость. Читать далее
Мы поднялись на третий этаж, долго кружили по длинным коридорам, наконец подошли к дверям. Бергер сперва вошел один, потом выглянул, позвал нас с БодейКнязь, поручик, поэт. Боже, с каким волнением я обняла любимого! Он был цел и невредим, хоть устал и осунулся. Принесла я бутерброды, курицу, пироги и молоко. ПавелОдин из старейших членов семьи Романовых, дядя императора Николая II, сын Александра II ел с жадностью.
Никого я по-настоящему не люблю. Только мамочку люблю, и только думая о ней, я понимаю, что такое любовь. Читать далее
Во вторник и среду продолжался обстрел центральных частей города с Кудринской площади. Большевики поставили свои орудия в Кудрине, в начале Поварской улицы, защитив их небольшими баррикадами со стороны Поварской и Никитской. Почти все здания на Поварской пострадали от этого обстрела: почти во всех домах выбиты стекла, разрушены карнизы, а многие дома пострадали еще серьезнее.
Уже 5 дней продолжается перестрелка в Москве. Пальба из орудий и ружейная днем и ночью… Все это — очень близко от нас… Вчера получил хлеба на человека ⅛ фунта. 3-й день — ¼. Сегодня вовсе не получил хлеба: дворник отказался идти в Комиссариат и возобновить карточки… Вдоль Никитской все время шальная пальба ружейная…
Вчера горел громадный дом № 6 на Тверском бульваре… И никто не тушил.
Только я собралась вчера приняться за картину этих грозных дней, как на площади началось настоящее сражение, и наш дом попал под обстрел. Странно, особой паники не было. Верхние этажи с противоположной стороны были обстреляны почти все. С часу тридцати до шести мы сидели внизу, около четырех начался прямо ураганный огонь, но скоро затих. 3 дня идет сражение между Зубовским и Арбатом; мы посреди. Какая-то тупость все равно напала на меня. Читать далее