13 мая 1917. Чрезвычайная следственная комиссия

Без вымысла

Проект 1917 — это события, произошедшие сто лет назад и описанные их участниками. Только дневники, письма, воспоминания, газеты и другие документы.
Проект начинается 14 ноября 1916 и заканчивается 18 января 1918.

Петроград, Петропавловская крепость

Спиридович. Розыски настолько деликатная вещь, что если их будет вести человек плохих нравственных устоев, он эту тоненькую линию всегда перейдет.

Председатель. Какую тоненькую линию? Очевидно, некоторая часть розыскной работы представляется вам допустимой, и затем есть легко переходимая грань, за которой начинается нечто недопустимое. Так в чем же заключается, по вашему мнению, недопустимое в розыскной политической работе и что вы считаете допустимым?

Спиридович. Допустимо только знать, но знать через источник, который сам не работает. Я не признаю активных работников-революционеров как осведомителей. Это недопустимо.

Председатель. Кого вы называете активным работником?

Спиридович. Того, который действительно работает в той или иной революционной организации.

Председатель. А кого вы называете неактивным работником?

Спиридович. Позвольте привести пример. В этой комнате собралось сообщество, решается вопрос о каком-нибудь революционном предприятии. Сидит в этой комнате десять человек. Одиннадцатый человек вносит чай. Он не принадлежит к этому кружку, но он знает тех, кто здесь сидит, и служит в качестве осведомителя. Это лишь официант, известный чин, ведающий политическими розысками.

Председатель. А по практике многие ли начальники жандармского управления и иные власти удовлетворялись таким способом осведомления? Считалась ли в среде политического розыска достаточной такая мера осведомления?

Спиридович. Затрудняюсь ответить на этот вопрос. Для этого нужно хорошо знать каждого человека в отдельности.

Председатель. Но вы почти всю вашу жизнь соприкасались с этой областью, а потому с вашей же точки зрения можете быть великолепным осведомителем относительно нее. Ведь вы сами сказали, что известная степень внешнего соприкосновения представляется вам в целях осведомления вполне достаточной.

Спиридович. Я могу сказать, например, про того, кто после меня был в Киеве…

Председатель. Про кого именно?

Спиридович. Про генерала Еремина.

Председатель. Ответьте на мой вопрос: многие ли из лиц, работавших при старом режиме над делом политического сыска, удовлетворялись тем методом осведомления, который вы считаете допустимым, и тем результатом, который этот метод давал? Или же большинство не удовлетворялось?

Спиридович. Мне кажется, кто понимал как следует службу, тот удовлетворялся.

Председатель. А большинство было понимающих или непонимающих?

Спиридович. Господин председатель, работа агентуры настолько щекотлива, что сказать другому, как я ее веду, это вещь немыслимая.

Председатель. Вы уклоняетесь от ответа, потому что вопрос поставлен совершенно ясно. Вы говорите, что сведения о тайном сообществе получаются через таких людей, которые вносят в собрание его стакан чаю, а вы больше, чем вносили стакан чаю, — вы почти всю вашу службу провели около этой среды.

Спиридович. Я понимаю вопрос и говорю, что нужно знать работу каждого. Я должен назвать по фамилии того или иного начальника охранного отделения и затем сказать, занимался он провокацией или нет.

Председатель. Я про ваш общий взгляд спрашиваю.

Спиридович. Я не могу сказать, что все занимались провокацией.

Председатель. Вопрос в том, многие ли удовлетворялись тем способом осведомления, о котором мы говорили, или же это наблюдалось вами только как исключение?

Спиридович. Мне кажется — нет. И вот почему. По-моему, большинству хотелось знать как можно больше, а, конечно, я знаю больше, если мой человек стоит к революционной организации ближе. Все зависит от того, какую степень близости я допускаю.

Председатель. Но ваш вывод из ваших наблюдений? По-видимому, этот вопрос несколько затрудняет вас.

Иванов. Вот вы составляли труд, в котором масса материала не только из вашей деятельности, но и из деятельности других лиц.

Спиридович. Разрешите доложить, что при составлении моего труда я ни разу не был в особом отделении департамента полиции; ни разу не предложил никому вопроса. Я в их тайники не входил.

Иванов. На основании чего же вы делали ваши заключения?

Спиридович. На основании партийных документов и данных департамента полиции, но данных, которые претворялись в официальные записки.

Иванов. Полученные вами от ваших агентов?

Председатель. Из департамента полиции?

Спиридович. Департамент мог дать мне статистику. Затем департамент года три издавал нечто вроде своей газетки — она есть в жандармском управлении, а затем есть своды дознаний. Вот те официальные документы, которыми я пользовался из департамента полиции.

Иванов. А во время вашей деятельности в качестве начальника охранного отделения в Киеве были ли случаи, когда ваши агенты переходили ту грань, о которой вас спрашивал председатель?

Спиридович. Нет.

Председатель. Ни одного случая не было? Были только осведомители, участия агентов в сообществах не бывало?

Спиридович. Нет, бывали. Виноват, я лишь указал вам на две резко отличных друг от друга возможности в данном направлении.

Председатель. Но вы так и не ответили на мой вопрос. Каково было мнение специалистов в данной области: могло ли существовать дело политического сыска старого режима при пользовании исключительно такими осведомителями, которые не принадлежали к партиям?

Спиридович. Иметь осведомителей или сотрудников, состоящих в организации, — это, безусловно, допускалось. Это департамент разрешал.

Председатель. И офицеры охранного отделения пользовались этим допущением?

Спиридович. Безусловно.

Председатель. И такие случаи пользования в качестве осведомителей лицами, входившими в партии, были преобладающими?

Спиридович. Это было санкционировано.

Председатель. Чем и кем это было санкционировано?

Спиридович. Департаментом полиции.

Председатель. В какой форме это было санкционировано? Как это было выражено?

Спиридович. Письменно, мне кажется, не было выражено. Вся инструкция охранным отделениям была написана уже после того, как я ушел из Киева. Тогда, после ухода Лопухина, собственно говоря, это и стало переходить в форму инструкции департамента полиции. Но меня ни одна инструкция не застала.

Председатель. Вы не принимали участия в составлении такой инструкции?

Спиридович. Инструкции по розыскам — нет.

Председатель. А по какой же инструкции?

Спиридович. По охране.

Председатель. По охране чего?

Спиридович. Исключительно по охране государя императора. В последние два года в департаменте полиции работала комиссия, которая вырабатывала принцип охраны как таковой. Вырабатывалось положение, в которое должны были войти как в целое следующие части: обязанности начальников отделений (часть, которой я ведал), обязанности общей полиции, обязанности губернаторов, обязанности начальников розыска в данном городе и обязанности начальников жандармских управлений в каждом данном городе.

Председатель. Вы в этой комиссии участвовали?

Спиридович. Да.

#Старая власть

✍ Также в этот день

Швейцария, Цюрих

Я тебя обожаю, моя красавица, моя львичка, мое вдохновение, мое наслаждение! Всегда в эти дни разлуки остается сиять в моей памяти мое личное солнце, мое собственное красное солнышко, ты — моя милая богиня! Будь сильной, потому что ты можешь.

, и еще

81 Мне нравится

Комментировать

Куоккала, Пограничная улица, 3

Сейчас к РепинуХудожник ходили по воду. Илья Ефимович повел меня показывать свои картины. Много безвкусицы и дряблого, но не так плохо, как я ожидал. Он сам стыдился своей «сестры, ведущей солдат в атаку», и говорит: Читать далее

, и еще

45 Мне нравится

7 Комментировать

Петроград, Мойка, 1

Когда весь мир проклянет «изменническую Россию», я не прокляну ее. Как я могу проклясть свою мать? Буду с ней влачить ее горькое существование и только одно буду думать: «Несчастный мы народ, несчастный мы народ!». Читать далее

Лондон, Великобритания

Ты поедешь со мной в Россию, когда закончится война? Мы можем познакомиться со всеми лидерами революции (там никто не заботится о респектабельности). Это было бы по-настоящему интересно. Но самое главное — это стало бы настоящей перезагрузкой сознания.

, и еще

27 Мне нравится

5 Комментировать

Петроград, ул. Офицерская, 57, кв. 21

Внимательное чтение моих книг и поэмы вчера и сегодня убеждает меня в том, что я стоящий сочинитель.

, и еще

42 Мне нравится

9 Комментировать

Рекомендуемые сюжеты Все