Как только я легла спать, в 11 часов явился от Керенского комиссар с двумя «адъютантами», потребовав, чтобы я встала и прочла бумагу. Я накинула халат и вышла к ним. Встретила трех господ, по виду евреев; они сказали, что я как контрреволюционерка высылаюсь в 24 часа за границу. Я совладала с собой, хотя рука дрожала, когда подписывала бумагу; они иронически следили за мной. Я обратилась к ним с просьбой отложить отъезд на 24 часа, так как фактически не могла в этот срок собраться: у меня не было ни денег, ни разрешения взять кого-нибудь с собой. Ко мне как опасной контрреволюционерке приставили милиционеров. Заведующий моим лазаретом Решетников и сестра милосердия Веселова вызвались ехать со мной.
Осень началась. Дождь целый день. Смотрим на покрытое тучами небо и говорим, вот оно наше спасение — распутица. Читать далее
А я стал «знаменитостью» на московском горизонте и жалобно мурлыкал свои «ариетки» в костюме и гриме Пьеро. От страха перед публикой, боясь своего лица, я делал сильно условный грим: свинцовые белила, тушь, ярко-красный рот. Чтобы спрятать свое смущение и робость, я пел в таинственном «лунном» полумраке, но дальше пятого ряда меня, увы, не было слышно. И заметьте, это в театрике, где всего было триста мест! Впечатлительный и падкий на романтику женский пол принимал меня чрезмерно восторженно, забрасывая цветами. Мне уже приходилось уходить из театра через черный ход. Мужчины хмурились и презрительно ворчали:
— Кокаинист! Читать далее
Из Берлина доходят известия, что взятие Риги празднуется там и флагами, и звоном «во все колокола», и роспуском школьников. Ведь вот: и побеждают, и учатся, а у нас ученье окончилось 14 мая и не начнется ранее 30 сентября. В Петрограде состоялись наконец выборы в Думу по революционному способу. Обнаружилось равнодушие 60% населения — оно не участвовало в выборах. Результат в пользу социалистов больших и малых — их 140 чел., а кадетов и их попутчиков — 60.
Наконец-то поселился в моем имении. Погода была плохая, но я был полон радости, вероятно, потому, что нашел мой собственный мир и спокойствие после петроградских беспокойств и немецких угроз. Итак, снаружи дул ветер и моросил дождь, но внутри у меня было тепло, просторно и много хороших вещей — а доставались они нелегко по нынешним временам! Целая куча разноцветных коробочек с разными сортами английских и египетских папирос (до пятнадцати сортов) занимали ящик моего комода. Был шоколад, были конфеты, халва, мед, сушеные абрикосы, вкусные компоты. Элеонора дала мне два фунта настоящей белой муки (какая редкость!), и к завтраку появились блины, икра и замечательный, прямо-таки феноменальный копченый угорь. Занятия мои сосредоточились на инструментовке симфонии, а по вечерам я обдумывал новые рассказы.
Разгром булочной
Началось с того, что утром среди стоявших в очереди у булочной Казакова, в доме Макарова, на углу Солянки и Солянского проезда, пошли разговоры о недостатке хлебного пайка и существующих в булочной непорядках. Недовольство толпы все нарастало, и, когда двери булочной были открыты, толпа ворвалась в булочную и произвела там разгром.Послышались отдельные выкрики, призывавшие вообще к погромам и обыскам. На место происшествия был вызван наряд милиции, прекративший беспорядки.
Дорогой Макс, я еду с детьми в Феодосию. В Москве голод и — скоро — холод, все уговаривают ехать. Значит, скоро увидимся. Милый Макс, спасибо за письмо и стихи. У меня как раз был БальмонтПоэт, вместе читали. Макс, необходимо употребить твой последний ход, потому что в Москве переход из одной части в другую — воспрещен. Но с твоим ходом это вполне возможно. Причина: здоровье. Сережа блестящее подтверждение. Макс, поцелуй за меня Пра, скоро увидимся. Пишу Асе, чтоб искала мне квартиру. Недели через 2 буду в Феодосии.
Забираемся в поезд — ехать в столицу. Приезжает СавинковРеволюционер, публицист, КорниловГенерал, Верховный главнокомандующий его провожает, отношения между ними, по-видимому, дружеские. Корнилов бодр и весел. Перед самым отходом нашего поезда приходит поезд из Петрограда, из него вылезает Львов Синодский. Здороваюсь с ним, выражая удивление по поводу его появления в Могилеве, но он бормочет, что у него тут есть дела, и скоропалительно исчезает.
В Ставку прибыл управляющий Военным министерством СавинковРеволюционер, публицист. С поезда он приехал ко мне… Савинков сказал, что г. Керенский, признанный вождь левых партий, и я, на ком, по его мнению, зиждутся все надежды правых политических партий России, должны идти рука об руку, и что несогласия меру нами могли бы вызвать крайнее обострение в положении; поэтому он считает своей важнейшей задачей подготовить почву для соглашения между г. Керенскимпремьер-министр и мной с целью на нашей согласованной работе основать формирование сильной, крепкой власти. Читать далее
Последние события на Рижском фронте, грандиозный пожар в Казани, уничтоживший огромное количество боевых снарядов, еще раз наглядно подчеркнули необходимость борьбы с общей разрухой путем объединения власти в армии и в тылу. Об этом говорил с Верховным главнокомандующим военный министр СавинковРеволюционер, публицист во время своего последнего посещения Ставки. Он высказался за необходимость создания сильной власти для борьбы с большевиками и безответственными организациями. Ввиду предполагавшегося в конце месяца выступления большевиков в Петрограде Савинков просил генерала Корнилова послать в Петроград конный корпус под начальством генерала Крымова. В то же время Петроградский военный округ, за исключением Петрограда и некоторых пригородов, подчинен был власти Верховного главнокомандующего. Читать далее
ТерещенкоПредприниматель, банкир, с марта 1917 - министр финансов в беседе со мной сообщил мне, что с фронта вызваны три кавалерийские дивизии для предотвращения опасности большевистского восстания, и из того, что он говорил мне о политическом положении, я получил некоторую надежду на то, что Керенскийпремьер-министр и КорниловГенерал, Верховный главнокомандующий в конце концов соединили свои усилия.
Вошел какой-то офицер и спрашивает у господина в мягкой шляпе: «Вы швейцар?» — Тот ответил: «Нет». Офицер подходит ко мне (рядом со мной наш швейцар стоял). Я вдруг поворачиваюсь и быстро ухожу, чтобы офицер не принял меня за швейцара. Это все голая правда. Все это делалось инстинктивно. А теперь я сам не верю, что все это могло быть со мной, т.е. отлично верю, но стыжусь, даже не стыжусь, а просто в отчаянии, сколько трухи в душе и как ее нужно долго, долго очищать.
Был БрикТеоретик литературы, издатель, один из организаторов Общества по изучению поэтического языка. Долго беседовали на литературные темы. Он говорил о ритме. Материал протяженный (музыка) и материал ударный (поэзия). В русском стихе, основанном на экспирации стоп, нет хорея, ямба и т. д, а есть ударения и промежутки между ними, разно заполняемые. Много говорили о МаяковскомПоэт-футурист — он подтвердил мои выводы. Чрезвычайно сильная артикуляция, (в связи с этим характерные контрасты гласных а-у), повышенно сильная экспирация, дающая возможность рифмовать «икон чело — кончило»; своеобразная метафора, где из двух раздельных представлений (собственного и метафорического) сделано третье, нераздельное, неразрывное («лебеди шей колокольных» как и «в небе паркета»). Вообще, этот прием — из двух раздельностей делается нечто третье. Расстановка слов. Малое значение подлежащего — частое его отсутствие. Общая формула — повышенная энергия языка.
Личные дела хороши. Успеваю много. Скоро выйдут в свет мои брошюры. Будут деньги. Вчера открыли Думу. Возможно, что пройду в Управу. Есть даже шансы пройти товарищем Головы. Чудно это. Может быть, удастся в скором времени переписываться с тобой через курьера Петроградского комитета. Это сократило бы прохождение писем, быть может, недели на 2. Читать далее