26 мартa 1917. Петроградская газета

Без вымысла

Проект 1917 — это события, произошедшие сто лет назад и описанные их участниками. Только дневники, письма, воспоминания, газеты и другие документы.
Проект начинается 14 ноября 1916 и заканчивается 18 января 1918.

Петроградская газета

14 марта возвратился в Петроград вызванный царем Николаем великий князь Николай Михайлович. Автор известных трудов об эпохе Александра I находился в опале из-за явно выраженного им протеста против тлетворного влияния Распутина и темных сил на управление страной.

По приказу царя, собственноручно им написанного, в ночь под Новый год великий князь должен был уехать к себе в имение Грушевку Херсонской губернии на два месяца. Сотрудник «Речи» имел с Н. М. беседу, которую мы приводим в выдержках.

Говоря о произошедшем перевороте, в. к. Николай Михайлович с чувством почтения к великим событиям отметил то поразительное спокойствие, которое ему пришлось наблюдать в пути.

— Если бы не Протопопов со своими полицейскими, — заметил он, — то, по всей вероятности, не было бы никакого пролития крови и в Петрограде. Из сознания ли опасности, из чувства ли материнства, но первым лицом за последние полгода, обратившим внимание Николая II на растущее недовольство в связи с ролью Распутина, была Марья Федоровна. Содержание разговора сына с матерью, проходившего в октябре месяце в Киеве, точно неизвестно даже членам семьи.

В осторожной форме на то же самое указал царю бывший министр финансов Барк.

14 ноября имели с Николаем II продолжительную беседу по тому же поводу в. к. Николай Михайлович. Он явился во дворец с написанным им письмом, которое вслух прочел государю. Оно касалось не только Распутина, широко охватывая собой все вопросы, относившиеся к управлению страной, и намечало путь, по которому должен идти монарх. Резкое и обличительное, оно, по словам самого автора, могло задеть Николая II как мужа. Но царь не возражал и, взяв письмо, потом прочел его Александре Федоровне. Когда он дошел до того места, где говорилось о царице, она с яростью выхватила письмо из рук супруга и разорвала его в клочки. Между прочим, когда речь зашла о Протопопове, Николай Михайлович сказал:

— Знаешь ли ты, что Протопопов тебе подсунул? У Бадмаева его познакомили с Распутиным.

— Я это знаю, — заметил царь.

— И ты это находишь нормальным! — изумленно воскликнул в. к. Николай Михайлович.

Царь промолчал. Несмотря на резкость обличительных слов в. к. Николая Михайловича, царь с ним был очень любезен и по обыкновению отмалчивался.

— Эта манера отмалчиваться, – рассказывал великий князь, — прямо–таки отнимала всякую охоту говорить с ним о чем-нибудь. И тут еще эта любезность, ни на минуту не покидавшая его. Он положительно charmeur! Я даже как-то сказал ему, что этим он напоминает мне Александра I… Во время разговора с ним, когда я бросал ему резкость одну за другой, у меня несколько раз потухала папироса. Царь любезно подавал мне спички, и я даже забывал поблагодарить его, так я волновался. Напоследок я сказал ему: «Здесь у тебя казаки и много места в саду. Можешь приказать меня убить и закопать. Никто не узнает. Но я должен тебе все сказать». И тут он промолчал!

А 31 декабря в половине 12-го ночи ко мне приехал курьер и подал его письмо. «Повелеваю тебе выехать в Грушевку на два месяца», — писал царь. А дальше стояло: «Прошу тебя это исполнить». «Повелеваю» и «прошу». Вот и пойми его! Через два дня после этого царь принял Пуришкевича. Он говорил о Распутине и Протопопове. После Пуришкевича имел собеседование с царем на ту же тему протопресвитер о. Шавельский. К этому времени относится и совещание великих князей у Андрея Владимировича. Великий князь Николай Михайлович, как уже высказавший свое мнение, на совещании не присутствовал. Не был там и его брат, великий князь Александр Михайлович.

Впоследствии и он, однако, явился во дворец и наговорил царю немало горьких истин. В общем, все они остро и прямо и, как оказалось, дальновидно ставили вопрос о спасении династии и указывали на необходимость оградить царя от влияния супруги. По собственной инициативе приезжала в Царское Село великая княгиня Виктория Федоровна. Когда она заговорила о непопулярности царицы, Николай II прервал ее, сказал:

— Какое отношение к политике имеет Alice? Она сестра милосердия — и больше ничего. А на счет непопулярности — это неверно.

И он показал целую кипу благодарственных писем от солдат. Читавшие, однако, эти послания из лазаретов утверждают, что все они сфабрикованы чуть ли не одному образцу.

— В них нет того, что так характерно для солдатских писем, — передавал писавшему эти строки великий князь Николай Михайлович.

После высылки князя Юсупова (в Ракитное, Курской губ.) и великого князя Дмитрия Павловича (в Хамадан, в отряд генерала Баралова, действуюшего в Персии) великие князья послали царю письмо (письмо было напечатано во вчерашнем номере «Петрогадской Газеты»). Накануне своей отставки в мягких выражениях в свою очередь пытался убедить царя в том, что существует сильное недовольство в обществе, и б. министр народного просвещения гр. Игнатьев. Неоднократно, до самых последних дней, в том же духе говорил с Николаем II великий князь Михаил Александрович. Но все было напрасно. По свидетельству всех этих лиц, царь прибегал к своему излюбленному способу ничего не отвечать на самые категорические заявления и завершал аудиенцию обезоруживающей любезностью. Под конец я спросил великого князя: «Был ли царь в своем упорстве самостоятелен или кто-нибудь поддерживал его?». Великий князь Николай Михайлович ответил: «Главных из них все знают. Но там был еще один человек. Мы его называем Ванька Каин. Это б. министр юстиции и председатель Государственного Совета Щегловитов».

, и еще

5 Мне нравится

4 Комментировать

✍ Также в этот день

подарок молодым беллетристам — экспромт

Одесса

В 140 строчек «баррикад»
Влить строчек 10 «марсельезы».
Взболтать. Прибавить «грустный взгляд»,
По вкусу «грохот ми ральезы»,
15 строчек про «неё» —
Курсистку. 8 — про студента,
13 строчек про «него»,
«свободного интеллигента».
Затем «толпу», «плакаты», «мглу»,
В «победу над врагом» вмешайте,
На керосинку!.. — И к столу
В горячем виде подавайте!

Петроград, ул. Офицерская

В России три группы: мужики, рабочие и мелкая буржуазия, с которою вместе все интеллигентные силы. С нею правительство. Силою вещей с ними армия. Мужики — социалисты-революционеры, рабочие — социал-демократы, все прочие — конституционалисты-демократы. Республиканцы все. Кроме, может быть, меня и — будущего, вернее — двойного будущего: близкой диктатуры и далекой, далекой монархии. Вспомнят ли тогда меня? Может быть, не только не вспомнят, но даже и знать не будут? Благословляю счастье тех, кто будет счастлив благодаря идеям и вере, оживлявшим мою жизнь, тогда забытую и, может быть, неведомую. Какое счастье — глядеть спокойно в вечность и любоваться ее бессилием и ничтожеством!

, и еще

32 Мне нравится

28 Комментировать

закончил картину «Итальянка»

Италия, Рим

Русское слово

Сегодняшний номер печатается в количестве 1 013 000 экземпляров.

, и еще

2 Мне нравится

2 Комментировать

Петроград

Революция, низвергшая «режим», оголила и разнуздала гоголевскую Русь, обрядив ее в красный колпак. В революционную эпоху Хлестаков как бытовой символ из коллежского регистратора получил производство в особу первого класса, и «Ревизор» из комедии провинциальных нравов превратился в трагедию государственности. Гоголевско-щедринское обличие великой русской революции есть непререкаемый исторический факт.

, и еще

42 Мне нравится

8 Комментировать

Рекомендуемые сюжеты Все