Сгинь ты, английское юдо,
Расплещися по морям!
Наше северное чудо
Не постичь твоим сынам!
Не познать тебе Фавора,
Не расслышать тайный зов!
Отуманенного взора
На устах твоих покров.
Все упрямей, все напрасней
Ловит рот твой темноту.
Нет, не дашь ты правды в яслях
Твоему сказать Христу!
Курьезное совпадение. Я уехал из Петербурга в Крым, будучи уверен, что никогда не вернусь, и предоставил журнальное помещение «Аполлона» на Разъезжей улице и мою личную квартиру на Ивановской со всем, что в них оставалось, в полное распоряжение (через секретаря редакции ЛозинскогоПоэт, переводчик, редактор журнала «Аполлон», сотрудник Публичной библиотеки) аполлоновцам. Насколько мне известно, чуть ли не первыми переехали в мою квартиру Ахматова со своим другом Шилейко, ученым ассириологом, сотрудником «Аполлона», давно и безнадежно, как мне казалось, ее любившим.
Я хочу думать, хочу, что будет хорошо. Я верю Керенскомупремьер-министр, лишь бы ему не мешали. Со связанными руками не задействуешь. Ни твердости, ни власти не проявишь (именно власть нужна).
Пока — кроме СЛОВ (притом безвластных и слов-то) ничего от Пр-ва нашего нет.
Согласно характерным для нашего времени поверхностным суждениям, царский режим принято считать недальновидной, прогнившей и ни на что не способной тиранией. Но исследование последних тридцати месяцев войны должно скорректировать эти легковесные впечатления и выставить на обозрение главные факты. Мы можем измерить силу Российской империи по ударам, которые она выстояла, по бедствиям, которые она пережила, по неистощимым силам, которые она смогла развить, и по восстановлению собственных сил. В правительствах государств, где происходят великие события, лидеры наций, кем бы они ни были, несут ответственность за неудачи и прославляются за успехи. Неважно, кто выполнял эту тяжелую работу, кто планировал битвы; на верховной ответственной власти лежат и упреки, и похвала за результат. Читать далее
В последнее время московский телефон работает ниже всякой критики. Неотзывы центральной станции на вызовы абонентов по 3-5 мин. стали обычным явлением; соединяют сплошь и рядом не с теми номерами; разъединяют говорящих до получения сигнала об окончании разговора; очень часто к двум ведущим разговор абонентам присоединяют третьего и т.д. Перед Пасхой ряд районов оказался совершенно лишен телефонного сообщения, между прочим, не работал весь Каланчевский район, включая и вокзалы.
Французские социалистические депутаты несколько охладевают к русской революции с тех пор, как наблюдают ее вблизи. Пренебрежительный прием, встреченный ими со стороны Совета, несколько охладил их восхищение. Они сохраняют, однако, огромную дозу иллюзий: они еще верят в возможность гальванизировать русский народ «смелой демократической политикой, ориентированной на интернационализм».
Я попытаюсь доказать им их заблуждение. Читать далее
Когда до английских министров дошло, чем опасна русская революция, были предприняты огромные усилия к тому, чтобы привести русских в чувство и сурово напомнить им о союзнических обязательствах. Какой-то гений выдвинул идею посылки франко-британской социалистической делегации, чтобы убедить русских товарищей продолжить сражаться. И в середине апреля господа Мутэ, Кашен и Лафон, представлявшие французских социалистов, и ё господа Джим О`Греди, Уилл Торн и У. У. Сандерс, верные последователи британского лейборизма, прибыли в Санкт-Петербург, чтобы проповедовать Советам мудрость и патриотизм. Читать далее
Дорогой Андрюша!
Посылаю тебе римский вид. Здесь так чудесно, и жалко, что ты не со мной! Надеюсь, что мы скоро побываем здесь и в Помпее с мамой, Маринушкой и тобой… Будь здоров, пиши, целую тебя крепко. Папа.
Михаил СеменовМихаил Семёнов — литератор и издатель. предложил мне остановиться у него и его супруги в их летнем доме в Позитано, в тридцати километрах южнее Неаполя. В этой крошечной рыболовецкой деревне меня очаровали побеленные домики, которые громоздились один над другим так, что создавалось ощущение какого-то горного ущелья. ДягилевАнтрепренер, организатор «Русских сезонов», редактор журнала «Мир искусства» однажды сказал, что Позитано — единственная вертикальная деревня, какую он когда-либо видел, и действительно, дороги там были не чем иным, как крутым лестницами, переплетавшимися во всех направлениях между домами. Семеновы жили на краю деревни в прелестной, преобразованной в дом мельнице. Читать далее
МясинХореограф, танцовщик очень хороший мальчик. Я его люблю, но я люблю его иначе. Мясин притворяется, что меня любит. Я не притворяюсь. Я это заметил из того, когда я в Мадриде увидел его балет, который сочинил ДягилевАнтрепренер, организатор «Русских сезонов», редактор журнала «Мир искусства». Я пошел его поздравить и, будучи в его уборной, я его поцеловал. Мясин подумал, что я его целую иудейски, ибо Дягилев ему доказал мои злые поступки. Читать далее
Велимиру надо было призываться при керенщине, когда он приехал ко мне в Харьков. Я был знаком по митингам и сборищам литературным со штабс-капитаном Ладновым; он был военным комиссаром. Но что делать: Хлебников здоров, отличное зрение, силен, прекрасный пешеход, пловец. Мы решили, что единственно возможное — это пройти спецкомиссию по этому темному разделу медицины: нервно-психических отклонений. Он подробнейше мне потом рассказывал, чтó говорили с ним психиатры. Все удалось наилучшим образом: будетлянские стихи, куда там, не норма.
В канцелярии
— Ну и времена! Не знаешь, как конверт подписать. Его превосходительству, его высокородию — все это теперь не по сезону. Читать далее
Есть у меня большая забота: мой любимый участок работы с женщинами заброшен, он остался на задворках. Меня бросают на все другое, и для работниц и солдаток остаются урывки времени и сил. Читать далее
Среди вновь прибывших анархистов, на которых я обращал внимание в приведенном письме, был ЛенинЛидер партии большевиков, приехавший в запломбированном вагоне через Германию. Он появился публично в первый раз на собрании социал-демократической партии и был плохо принят. Он поселился без разрешения, но и без какой бы то ни было помехи со стороны правительства во дворце известной балерины КшесинскойБалерина, и когда мы ездили по вечерам на острова, то иногда видели его или одного из его последователей, произносящих речь с балкона перед толпой.