Маниковский сам не знал, что происходит в городе, и его телефонные звонки не помогли ему выяснить картину происходящих беспорядков. Но по мере того как стали прибывать в Управление различные служащие, стало выясняться, что уже многие воинские части вышли из повиновения, а некоторые офицеры убиты. В Управление пришел английский военный аташе полк. Нокс, который тоже подтвердил о начавшихся больших беспорядках в городе. Через некоторые время начали доноситься звуки выстрелов, все учащавшиеся, и сильный гул приближающейся толпы.
Когда из окон второго этажа Управления стала видна двигающаяся толпа, я вместе с полк. Ноксом спустился в вестибюль узнать, что происходит на улице. В это время солдаты с выстрелами ворвались в вестибюль и начали отбирать холодное оружие офицеров Управления. Так как я как генерал имел шпагу, не имеющую никакого боевого употребления, то солдаты ее не взяли. Произведенными выстрелами в приемной комнате был случайно убит один штатский японец, который пришел в Управление по военным заказам; я и Нокс увидали первую жертву революции, он лежал на полу обливаясь кровью. В тот момент я совсем не думал, что другая шальная пуля могла отправить меня по той же дороге, куда ушел и японец. Мы вышли из главного подъезда Управления на Литейные проспект и увидали, что он весь был запружен толпой. К нам подошли солдаты и несколько рабочих. Судя по хорошей одеже и по разговору, их нужно было считать высококвалифицированными рабочими одного из больших петербургских заводов. Я не могу припомнить всего разговора, который имел место, но помню, что Нокс спросил их, что они думают делать дальше, на что получил очень неопределенный ответ.
Я вспоминаю тоже, что я на их запрос указал, где находится дом министра внутренних дел Протопопова, и они решили направиться по этому направлению. Мой разговор с рабочими и солдатами произвел на них такое впечатление, что они пришли к заключению, что я могу быть им очень полезен для организации дальнейших революционных действий. Один из рабочих, как сейчас помню его красивое симпатичное лицо, прямо настаивал: «Возьмем генерала с собой». Легко понять мое изумление и даже ужас, когда я услыхал такое предложение; конечно, я поспешил незаметно ускользнуть назад, в здание Управления, пользуясь случаем, что их внимание в это время было приковано к разговору с полк. Ноксом.
Граждане!
Сегодня рушится тысячелетнее «Прежде».
Сегодня пересматривается миров основа.
Сегодня
до последней пуговицы в одежде
жизнь переделаем снова.
-9°. Обедала наверху с ЛилиПодруга императрицы Александры Фёдоровны. Ужасные вещи происходят в Санкт-Петербурге. Революция.
Мое сокровище! Нежно благодарю за твое милое письмо. Это будет моим последним. Читать далее
Действительно, на Невском и прилегающих улицах начал стекаться народ; как всегда, преобладают рабочие, но было более чем обыкновенно праздношатающихся, любопытных посмотреть, чем ПротопоповМинистр внутренних дел, националист-консерватор удивит. Настроение улицы, как всегда в этих случаях, повышенное, но отнюдь не грозное. Читать далее
Кончились «беспорядки», началась «революция».
Нынче — один из величайших и радостнейших дней для России. Какой день!
Я направился к Миллионной, но едва я стал к ней приближаться, как затрещали выстрелы, один за другим, несколькими пачками. Толпа кинулась с площади в Миллионную улицу. Я тоже побежал, впрочем не испытывая особенного страха. На Миллионной у меня были отмечены первые ворота на случай стрельбы. Туда я и вскочил. Сейчас же после этого сторож запер их. Я через решётку смотрел, как народ бежал по Миллионной. Некоторые падали, но не от пуль, а с перепуга, сейчас же поднимались и бежали дальше. Вскоре всё успокоилось. Выстрелов не было слышно. Убитых не было. Я вышел по Миллионной на Марсово поле. Тут сразу стало хуже. Читать далее
Улицы Петрограда полны народа. Кое-где слышны редкие выстрелы, железнодорожное сообщение остановлено. Я мало думаю про революцию. Одна мысль, одно желание: увидеться с Анной Андреевной. Я перешел Неву по льду, чтобы избежать баррикад около мостов. Помню, посреди реки мальчишка лет восемнадцати, бежавший из тюрьмы, в панике просил меня указать дорогу к Варшавскому вокзалу. Добрел до дома Срезневского, звоню, дверь открывает Анна Андреевна. «Как, вы? В такой день? Офицеров хватают на улицах». — «Я снял погоны». Читать далее
Солдаты одного из гвардейских полков — Преображенского — в ответ на приказ открыть огонь повернулись и стали стрелять в своих офицеров. Волынский полк, посланный для их усмирения, последовал их примеру. Другие полки сделали то же самое, и к полудню около 25 000 солдат уже присоединились к народу. Утром был взят Арсенал и захвачены находившиеся в нем запасы огнестрельного оружия и аммуниции. Затем быстро последовали: пожар здания судебных установлений, разгром департамента полиции и уничтожение всех компрометирующих его архивов, освобождение как политических, так и уголовных, заключенных в трех главных тюрьмах, и сдача Петропавловской крепости.
Разгромлен Окружной суд и Главное артиллерийское управление, а также Арсенал, из которого было похищено около 40 тысяч винтовок рабочими заводов, которые сейчас же были розданы быстро сформированным батальонам красной гвардии.
Разогнав городовых, рабочие и солдаты бросились освобождать тюрьмы — «Кресты» и «предварилку». Тюремная охрана не оказала сопротивления. Одной угрозы взорвать динамитом ворота тюрьмы было достаточно, для того чтобы взять «Кресты». Читать далее
Положение в Петрограде становится весьма серьезным; военный мятеж немногими оставшимися верными долгу частями погасить пока не удается, напротив того, многие части постепенно присоединяются к мятежникам. Начались пожары, бороться с коими нет средств. Необходимо спешное прибытие действительно надежных частей, притом в достаточном количестве, для одновременных действий в различных частях города.
В Петрограде начались беспорядки несколько дней тому назад; к прискорбию, в них стали принимать участие и войска. Отвратительное чувство быть так далеко и получать отрывочные нехорошие известия! Был недолго у доклада. Днем сделал прогулку по шоссе на Оршу. Погода стояла солнечная. После обеда решил ехать в Царское Село поскорее.
Почва действительно качается у нас под ногами. Тюрьмы открыты, и все беглецы из острогов становятся во главе движения. Мало-помалу полки переходят на сторону наших врагов, и в Царском Селе рассказывают, что первый стрелковый полк, расквартированный в этом городе, ушел, чтобы присоединиться к мятежникам.