Днем говорили, что и в Царском Селе думают о диктатуре, и имеются трое кандидатов, собравшиеся около Александры Феодоровны — Штюрмер, Маклаков и Протопопов. Дом последнего сегодня был разграблен — его искали, чтоб убить, но он предусмотрительно был в Царском Селе. Государь ожидался из Ставки и, вероятно, уже приехал. Был подожжен Окружной суд и, как мне сообщили, догорает, той же участи подвергся Литейный арсенал, причем был убит в нем какой-то генерал, — и изо всех тюрем были выпущены арестанты всех категорий, среди коих можно отметить Мануйлова, пришедшего в какую-то редакцию заявить о своем существовании, и двух немецких офицеров, запрятанных в Кресты за попытку к бегству, и ныне прибежавших в шведскую миссию. В Москве пока все спокойно — позднейшее известие говорит, что в Туле и Екатеринославле стали все заводы — можно предположить, что это отразилось и в Москве. Как-то неопределенно говорят об угрожающей завтра общей забастовке — и электричества, и водопровода, и железных дорог. Днем «мятежники», среди которых было много штатских, студентов и барышень, забрали все автомобили и средства передвижения и, разъезжая по городу, раздавали населению оружие и патроны. Пока, кроме упомянутых пожаров, о грабежах ничего не слышно — наоборот — мне сообщили, что кто-то восстановляет порядок — полиция исчезла бесследно — прохожих опрашивают — разъезжают по городу автомобили. И еще говорят, что положение склоняется как будто в пользу правительства, потому что из Пскова идут подкрепления. Все время слышны выстрелы, хотя уже перевалило за полночь. Случилось то, что боялись все и что многие втайне желали — возврата к прошлому нет — le vin est tiré — il faut le boire (вино разлито — его надо выпить), но чтоб это было вино, а не яд, — нужно его выпить быстро — в этом единственное спасение — нельзя черни и солдатам дать почувствовать хоть сколько-нибудь долго, что они являются хозяевами положения.
Завтра же должна появиться в городе твердая власть (а того не будет), которую должны почувствовать те, благодаря которым началось движение. Спасение еще заключалось бы в том, если бы на сторону нового режима переходили войска с офицерами, т.е. чтоб на стороне Думы был бы не воинский сброд, а воинские части — пока этого нет — в городе распоряжаются солдаты, и завтра может быть анархия, потому что население и, главным образом его подонки, вооружены. Общее настроение моих знакомых — отнюдь не подавленное — несколько встревоженное, потому что нет уверенности в завтрашнем дне — всех разбирает любопытство, и в сущности, все усматривают, что в совершающихся событиях может быть хорошая сторона — все может образоваться великолепно, но для этого нужно действовать решительно. В связи с этим часто ставится вопрос — ну а вдруг государь не согласится. В защиту его не поднимался ни один голос — и все, конечно, понимают, что если с ним будут еще цацкаться, то погибнет не только он, но и все мы — и мне представляется, что судьба его решена — он лишен реальной опоры — сопротивление может погубить его окончательно, и самое благоразумное, что он может сделать, согласится на то, что ему предлагают. Нужно помнить и о 89 г. и о 1 марте, которое на носу. Но должен сказать, что соображения о государе ненадолго служили темой разговора — все надеются на Думу — она должна спасти положение — таково настроение сегодняшнего дня. Багдад взят англичанами.
Граждане!
Сегодня рушится тысячелетнее «Прежде».
Сегодня пересматривается миров основа.
Сегодня
до последней пуговицы в одежде
жизнь переделаем снова.
-9°. Обедала наверху с ЛилиПодруга императрицы Александры Фёдоровны. Ужасные вещи происходят в Санкт-Петербурге. Революция.
Мое сокровище! Нежно благодарю за твое милое письмо. Это будет моим последним. Читать далее
Действительно, на Невском и прилегающих улицах начал стекаться народ; как всегда, преобладают рабочие, но было более чем обыкновенно праздношатающихся, любопытных посмотреть, чем ПротопоповМинистр внутренних дел, националист-консерватор удивит. Настроение улицы, как всегда в этих случаях, повышенное, но отнюдь не грозное. Читать далее
Кончились «беспорядки», началась «революция».
Нынче — один из величайших и радостнейших дней для России. Какой день!
Я направился к Миллионной, но едва я стал к ней приближаться, как затрещали выстрелы, один за другим, несколькими пачками. Толпа кинулась с площади в Миллионную улицу. Я тоже побежал, впрочем не испытывая особенного страха. На Миллионной у меня были отмечены первые ворота на случай стрельбы. Туда я и вскочил. Сейчас же после этого сторож запер их. Я через решётку смотрел, как народ бежал по Миллионной. Некоторые падали, но не от пуль, а с перепуга, сейчас же поднимались и бежали дальше. Вскоре всё успокоилось. Выстрелов не было слышно. Убитых не было. Я вышел по Миллионной на Марсово поле. Тут сразу стало хуже. Читать далее
Улицы Петрограда полны народа. Кое-где слышны редкие выстрелы, железнодорожное сообщение остановлено. Я мало думаю про революцию. Одна мысль, одно желание: увидеться с Анной Андреевной. Я перешел Неву по льду, чтобы избежать баррикад около мостов. Помню, посреди реки мальчишка лет восемнадцати, бежавший из тюрьмы, в панике просил меня указать дорогу к Варшавскому вокзалу. Добрел до дома Срезневского, звоню, дверь открывает Анна Андреевна. «Как, вы? В такой день? Офицеров хватают на улицах». — «Я снял погоны». Читать далее
Солдаты одного из гвардейских полков — Преображенского — в ответ на приказ открыть огонь повернулись и стали стрелять в своих офицеров. Волынский полк, посланный для их усмирения, последовал их примеру. Другие полки сделали то же самое, и к полудню около 25 000 солдат уже присоединились к народу. Утром был взят Арсенал и захвачены находившиеся в нем запасы огнестрельного оружия и аммуниции. Затем быстро последовали: пожар здания судебных установлений, разгром департамента полиции и уничтожение всех компрометирующих его архивов, освобождение как политических, так и уголовных, заключенных в трех главных тюрьмах, и сдача Петропавловской крепости.
Разгромлен Окружной суд и Главное артиллерийское управление, а также Арсенал, из которого было похищено около 40 тысяч винтовок рабочими заводов, которые сейчас же были розданы быстро сформированным батальонам красной гвардии.
Разогнав городовых, рабочие и солдаты бросились освобождать тюрьмы — «Кресты» и «предварилку». Тюремная охрана не оказала сопротивления. Одной угрозы взорвать динамитом ворота тюрьмы было достаточно, для того чтобы взять «Кресты». Читать далее
Положение в Петрограде становится весьма серьезным; военный мятеж немногими оставшимися верными долгу частями погасить пока не удается, напротив того, многие части постепенно присоединяются к мятежникам. Начались пожары, бороться с коими нет средств. Необходимо спешное прибытие действительно надежных частей, притом в достаточном количестве, для одновременных действий в различных частях города.
В Петрограде начались беспорядки несколько дней тому назад; к прискорбию, в них стали принимать участие и войска. Отвратительное чувство быть так далеко и получать отрывочные нехорошие известия! Был недолго у доклада. Днем сделал прогулку по шоссе на Оршу. Погода стояла солнечная. После обеда решил ехать в Царское Село поскорее.
Почва действительно качается у нас под ногами. Тюрьмы открыты, и все беглецы из острогов становятся во главе движения. Мало-помалу полки переходят на сторону наших врагов, и в Царском Селе рассказывают, что первый стрелковый полк, расквартированный в этом городе, ушел, чтобы присоединиться к мятежникам.