В каждом купе — человек по четырнадцати; тяжко, темь, духота. Все же купе — это рай вожделенный. Здесь, выражаясь языком современным, — «цензовые элементы». В коридорах, на площадках, на буферах, на крышах — остальные. Откуда-то баб целая стая налетела, да все с кулями, и тьма солдат. Куда, зачем они едут — сколько ни спрашивай, не поймешь: какие у них документы и билеты — никакой контроль не опознает. Пробраться из купе к выходу нет силы, сел — сиди. А на каждой остановке вползают все новые и новые.
В моем отделении помолчали спутники, понегодовали в купе на воров, а после разговорились, все больше о делах. Прислушивался я к их беседе, но мало понимал. Не совсем ясно понимал, чем занимаются эти занятые люди; во всяком случае, подходили они под столь распространенное ныне определение «спекулянты». Своего ремесла не стыдились, нас, непосвященных, да и друг друга не боялись. Некий толстяк в белом чесучовом жилете патетически вещал, как он «по знакомству» скупил «хром», «шевро» и, обойдя все запреты, кожи куда надо вывез. Говорил, гордясь каждой деталью сего действа, как совершенным созданием искусства. Молоденький спекулянтик, неудачно искавший кожу в Вологде и с горя припрятавший «ненадолго» одиннадцать мешков с галошами, слушал толстяка, в восхищении раскрыв золотозубый рот. Третий же повествовал, как хорошо перепродать золотые вещи — «фокус», «сказка», «колдовство» — утром золотник — 35, а к вечеру — уж 40…
Господин, до сего молчавший, рассмеялся вдруг и свое слово вставил:
— Вот у нас, в Орле, историю рассказывают… Только предупреждаю — очень смешно… Господин купил материи — жене на юбку… Не понравилась, залежалась — продал. Выручил, и немало, купил той же материи 20 аршин на эти деньги. Подержал, продал, выручил, купил 40 аршин, подержал и т.д. Взял деньги, пошел жене на юбку купить, дудки — всех вырученных денег не хватает!.. Ну, разве не смешно?
Все долго смеялись; посмеявшись, начали жаловаться на дороговизну. Громче всех голосили спекулянты. С новым жаром рассказывали всем знакомые продовольственные сказки, и, захлебываясь не то от ужаса, не то от упоения, выпаливали диковинные цифры, расточаемые извозчикам, носильщикам и иным.
Кто-то произнес слово «товарищи», и разговор перешел на «политику». Собственно, и разговору что было — только бесконечные склонения этого всеобъемлющего слова «товарищи». Его все произносили с усмешкой, со злобой, но и с опаской, оглядываясь на гудящий коридор. «Товарищи» — это те, что там, за дверьми. Из-за них нет белого хлеба, извозчики дерут по красненькой, полки бегут и гибнет Россия. Каждый рассказал хоть один анекдот об их глупости, невежестве и наглости. Общую мысль выразил фокусник с золотыми золотниками, выпаливший сразу:
— Вешать!
Обрадовались, что выявлены их тайные мысли, покосились на дверь и замолкли. О чем говорить — все сказано. Только рыжая барынька, занимавшаяся все время на верхней полке своим туалетом, хихикнула:
— Вот придут в Петроград немцы, живо расправятся с этими собачьими депутатами, как в Риге… И лучше…
Да, купе ненавидит и побаивается коридора. Выйдет кто-нибудь и морщится, вполголоса ругается, пробираясь меж кулей, ног и голов.
— Выйти нельзя — все «товарищи».
А в коридоре словечко «буржуи» или, по-особенному, «буржува».
— Ишь, буржува, думаешь, зачем? Рученьки вымыть понадобилось… Спать не дадут… А еще говорят — наша теперь сила… И когда их прикончат всех…
Солдат, детина огромный, разлегся у дверей, ворчит:
— Пройти мимо меня брезгуют, вот как… А я за них, буржуев, восемнадцать месяцев в окопах сидел, газов наглотался… Так дерет внутри, не живу — маюсь… По праву в первых классах должен ездить, а здесь валяюсь… Не пру к ним, так нет! Ей подол о меня запачкать страшно… Ух, проклятые!..
Другой солдат:
— Вчера тоже умник один мне говорит: Ригу взяли, а ты здесь сидишь… Что ж, говорю, в окошко мне, что ли, прыгать… Сам тоже в уголке засел, куру есть…
— И врут, что Ригу взяли, — буржуи выдумали… (минуту помолчав), да мы ее все одно назад возьмем…
— Это ты того… где нам… нам бы кончать… сил нет…
— Что ж, вроде как большевиком будете?
Это «вольный» спросил — приказчик из Сум — с ядовитостью.
— А что они мне, ваши большевики?.. Мне какое дело?.. ты понимай, когда говорю… кончать, говорю, надо… мне хоть царь, хоть Керенский, хоть большевики твои — воевать крышка… потому не хотим, сил нет, говорю тебе… Иди ты, попробуй!..
— Да и немцы чем хуже наших?.. Одно слово — буржуи…
— Сегодня в Мценске сказывали, будто Керенский к ним перекинулся… приехали, мол, из Москвы держатели и большущие деньги ему предлагали… Так что продался им… так ли?.. Нет?..
— А кто их знает?.. Только кончать надо… Сил нет…
Когда говорят «они», «им», «их», — злобно глядят в полупритворенные двери купе. Здесь никакое соглашение, никакая коалиция немыслимы…
У Белгорода какой-то солдат упал с площадки на полном ходу и разбился. Остановили поезд. Мимо окон пронесли окровавленный труп на носилках. Коридор негодовал:
— На побывку ехал… А погляди, соседний вагон, международный — как его там — барыньки растянувшись спят, а то кавалера к себе возьмут, чтобы ехать не скучно… Для них есть места, нас только сгоняют…
А в купе дама нервно взвизгнула, заявив, что не может крови видеть. Лысый же кожевник осудил:
— Наверное, чудо-дезертир — от контроля соскочил.
На станциях вползают все новые пассажиры. Кажется, никогда в России столько не ездили — расходились, разбушевались воды. Бегут, кто откуда, кто куда, ни у кого нет надежды, но лишь унылая злоба и страх.
Дорогая Александра Михайловна, у нас кризис прислуги. Не можете ли Вы рекомендовать нам какую-нибудь женщину или мужчину, или чету? (но занят будет только один). Мама забастовала и говорит, что я должен искать прислугу. Помогите.
Я чувствую, что я стал чище и некоторые «вещи» меня уже не прельщают и кажутся мне развратом.
Конан ДойлПисатель, публицист вернул Шерлока Холмса
Великой радостью наполняются сердца всех поклонников Шерлока Холмса перед появлением нового тома приключений британского детектива. Однако наш восторг не был бы столь велик, если бы в распоряжении редакции не оказалось предисловие, и в нем сообщается, что Шерлок Холмс жив, и повествование по-прежнему ведет доктор Ватсон. Время от времени, правда, британский детектив страдает от приступов ревматизма. Он принял решение уйти на покой и переехал в крошечный домик в Даунсе. Тем не менее Шерлок — патриот, и когда премьер-министр лично просит его послужить родине, он не может отказаться.
Вчера состоялся в курзале мой концерт. Я в первый раз играл публично 3-ю Сонату и «Мимолетности». Конечно, их премьеру следовало бы давать в Петрограде, а не в Кисловодске, но я на это выступление смотрю как на репетицию к столичному концерту. Полагал я, что будет полно: Кисловодск доверху набит петроградцами и московской публикой, которая могла бы меня знать, но народу было мало. Через занавес, в дырочке, я увидел в пятом ряду ТалюКнягиня Вера Мещерская, двоюродная сестра Петра Струве, фрейлина одной из великих княгинь. После Октябрьской революции эмигрировала во Францию, где стала во главе «Русского дома». Организовала кладбище для русских эмигрантов в Сент-Женевьев-де-Буа. и Веру Николаевну; несмотря на продолжительное рассматривание, НиныНина Мещерская — дочь банкира Алексея Мещерского, в которую был влюблен Сергей Прокофьев. не было. Концерт прошел с успехом выше среднего: публике нравилось, как я играю, но она не понимала, что я играю. Читать далее
Завтракала наедине с Шервашидзе, и была рада снова слушать его рассказ. Приезд князя оказался лучшим лекарством и весьма меня взбодрил. Я сказала, что сегодня впервые за долгое время снова засмеялась, чем он остался весьма доволен и заявил: «Non, vraiment vous etes contente de me revoir?Фр. — «Вы действительно очень рады вновь видеть меня?»» Он еще раз зашел ко мне после обеда, но, к сожалению, на следующий день его свалила простуда, так что мне не удалось повидать его — распрекрасные обстоятельства моего существования не позволяют мне выходить.
Я становлюсь все мрачнее и мрачнее из-за отсутствия известий от моих дорогих, тоска овладевает мною. Отправленные мною телеграммы возвращаются обратно. Нас третируют так, как только вообще возможно. На тех немногих письмах, которые до меня доходят, вычеркивают титул и вставляют «Романовой», что меня только смешит.
Нет нужды, возлюбленные отцы и братия, подробно говорить пред вами о том, что ныне совершается пред вашими глазами. Могу только сказать, что в настоящее время сбываются слова возлюбленного нашего Спасителя: «Наступят брани, восстанет брат на брата, родители на чад и чада на родителей». Наступило время, когда можно сказать: горы, падите на нас и, холмы, покройте нас. Но мы, представители и члены Святой Церкви и Священного Собора, представляем из себя тихую утлую пристань, где не только царствует мир, но откуда должен и распространиться мир.
Ввиду участившихся случаев нападения на священников министр исповеданий КарташевМинистр вероисповеданий Временного правительства обратился к министру внутренних дел с просьбой принять меры к охране жизни, личности и имущества сельского духовенства от разбойного нападения.
Традиционная история русской интеллигенции кончена. Она побывала у власти, и на земле воцарился ад. Поистине русская революция имеет какую-то большую миссию, но миссию не творческую, отрицательную — она должна изобличить ложь и пустоту какой-то идеи, которой была одержима русская интеллигенция и которой она отравила русский народ.
ЯковлевИван Яковлев — чувашский просветитель, православный миссионер, педагог, организатор народных школ, создатель нового чувашского алфавита и учебников чувашского и русского языков для чувашей, писатель, переводчик, фольклорист., как и я, не участвовал в выборах представителей от Симбирска в Учредительное собрание почти по тем же мотивам — точно мы сговорились. Имя его пользуется огромной популярностью, и каждая партия была бы рада захватить в свои ряды такого представителя, поместив его в списки своих кандидатов. Недаром, по словам Яковлева, на днях приезжал к нему бывший городской голова Агафонов, прося разрешения поместить его, Яковлева, в кандидаты от партии Народной свободы.
Говорителюпремьер-министр
Говоритель, ты мной заподозрен давно,
Оценить ты бессилен мгновенье,
Но в мгновенье звено переходит в звено
Неразрывною силой сцепленья.
Ты упрямо твердишь, закрывая глаза,
То, что правдою быть перестало.
Если молнией брызнула миру гроза,
Говорения слишком нам мало…
Кем ты был? Что ты стал? Погляди на себя,
Прочитай очевидную повесть.
Те, кем был ты любим, презирают тебя,
Усмотрев двоедушную совесть.
Ты не воля народа, не цвет, не зерно,
Ты вознесшийся колос бесплодный.
На картине времен ты всего лишь пятно,
Только присказка к сказке народной.
Состоялось заседание Петроградской организации. Происходило оно в Смольном (один уж этот факт был очень показателен); были делегаты от районов (от Выборгского района было восемь человек). Помню — выступал за вооруженное восстание Дзержинский, против — Чудновскийбольшевик, член Военно-революционного комитета. Чудновский был ранен на фронте, у него была рука на перевязи. Волнуясь, он указывал, что мы потерпим неминуемо поражение, что нельзя торопиться. «Ничего нет легче, как умереть за революцию, но мы повредим делу революции, если дадим себя расстрелять». Он не был фразером, но точка зрения его была насквозь ошибочна. При голосовании громадное большинство высказалось за немедленное восстание, весь Выборгский район голосовал за.
Все задумано хорошо, а найти, как это осуществить, — не удается, и получается какой-то мертвый и скучный спектакль. Остановлюсь на одной характерной мелочи. Почти все время на сцене у левой кулисы неподвижная черная фигура негра. Это палач, который отрубит и голову Иоканана и убьет самую Саломею. Разве не верно задумана эта бесстрастная неподвижная фигура? А как она дана? Да разве можно было удовольствоваться первым попавшимся статистом, одеть его в черное трико и поставить у кулисы в ничего не выражающей позе?! Читать далее
В школе выборы в волостное земство. Два списка — №1 и №2. Какая между ними разница — ни едина душа не знает, только некоторые говорят, что разница в том, что № 1 «больше за нас».
Это животное, сын Андриана, когда я спросил про эту разницу, закричал: «Да что вы его слушаете, что он дурака валяет!» — с большой злобой. За что? Почему он злобен и на меня? Читать далее
Обедал вдвоем с Вальполем. После обеда в Театр Незлобина с ним. «Катерина Ивановна». Хорошая канва, но как глупо разделана.