Милюков вместе с Шингаревым поехали на фронт. В их отсутствие поздно вечером на квартире князя Львова неожиданно собрали заседание Временного правительства. Керенский и Терещенко взяли на себя инициативу и самым резким образом напали на пункт о проливах и на всю роль Милюкова в составе Временного правительства. Я его поддерживал, и больше никто.
Остальные молчали либо критиковали Милюкова, его политику, и вопрос о проливах не встретил ни в ком поддержки. Была высказана мысль, что нужно расстаться с Милюковым. Правда, он во главе большой общественной группы. Нельзя просто его выбросить. Было сказано, что Милюкову можно было бы дать Министерство народного просвещения, но решение расстаться с ним по Министерству иностранных дел было всеми поддержано. Я увидел, что Временное правительство шло в объятия демагогии, и окончательно пришел к заключению, что единственный выход — окончательно оборвать великое примиренчество и дать бой, вплоть до резких мер. Тогда я вернулся домой и написал письмо Львову.
Я ему пишу, что дальше не могу принимать участия, не могу разделять ответственность в той работе по разложению страны, какая сейчас творится и какая не встречает никакого противодействия во Временном правительстве, и прошу считать меня уволенным от своего поста. Затем, для того чтобы отрезать всякие попытки убеждать меня, сделать попытки невозможными с их стороны, послал это письмо Львову и точную копию этого письма в редакцию «Нового времени» с просьбой напечатать.
Великая русская революция поистине чудесна в своем величавом, спокойном шествии… Чудесна в ней… самая сущность ее руководящей идеи. Свобода русской революции проникнута элементами мирового, вселенского характера… Душа русского народа оказалась мировой демократической душой по самой своей природе. Она готова не только слиться с демократией всего мира, но стать впереди ее и вести ее по пути развития человечества на великих началах свободы, равенства и братства.
Хорошая ясная погода. Погулял. Днём вышли в сад всей семьёй. АликсРоссийская императрица, жена Николая II в кресле на лужайке смотрела на нашу работу по перекопке земли. Последние дни обедаем без электрического освещения наверху, т. к. вечера стали светлые. Начал вслух книгу S. Holmes «The hound of the Baskervilles«Собака Баскервилей».».
Милостивый государь, князь Георгий ЕвгеньевичПервый председатель Временного правительства!
В виду тех условий, в которые поставлена правительственная власть в стране, а в частности, власть военного и морского министра в отношении армии и флота, условий, которых я не в силах изменить и которые грозят роковыми последствиями обороне, свободе и самому бытию России, я по совести не могу далее нести обязанностей военного и морского министра и разделять ответственность за тот тяжкий грех, который творится в отношении родины, и потому прошу Временное правительство освободить меня от этих обязанностей.
Александр Гучков
С самого начала гучковского кризиса меня не оставляло предчувствие, что именно на меня ляжет тяжелое бремя его наследства. Может быть, это ощущение и побудило меня столь настойчиво отговаривать его от отставки, обещая всяческую поддержку и убеждая в том, что психологический климат на фронте изменился к лучшему. Сама мысль возложить на свои плечи такую огромную ответственность повергала меня в ужас, а посему я был просто не в состоянии дать немедленный ответ. Я ушел из зала заседания, пообещав вернуться, как только приму решение.
Сенсационная отставка ГучковаЛиберал-консерватор, оппозиционер, член IV Государственной думы, с 15 марта 1917 года - военный и морской министр. Сенсационна, собственно, не сама отставка, а форма этой отставки: без предупреждения правительства, без предварительного обсуждения вопроса с товарищами по министерству военный министр в ходе войны покидал свой пост, заявляя, что правительство лишено возможности отправлять свои функции и что он, военный министр, «не может далее нести ответственность за тот тяжкий грех, который творится в отношении родины». Этот акт означал демонстративный разрыв Гучкова и стоявших за ним правых кругов буржуазии с Временным правительством.
Расставшись с идеей Сандвичевых островов (впрочем, конечно, я к ним ещё вернусь), я стал обдумывать моё лето и набросал приблизительный план его. Российская смута и железнодорожная разруха мешали планам путешествий, и в выборе приходилось быть скромным и осторожным. Итак: в конце мая - поездка по Волге, очаровавшей меня в прошлом году, но теперь в мае она будет ещё более цветущей и полноводной, чем в июле в прошлом году. Читать далее
Группа моих русских друзей уже очень разбросана. Одни переехали в Москву, в надежде найти там более спокойную атмосферу. Другие уехали в свои имения, полагая, что их присутствие морально хорошо повлияет на их крестьян. Некоторые, наконец, эмигрировали в Стокгольм. Мне удалось еще тем не менее собрать сегодня вечером на прощальный обед человек двенадцать. Читать далее
Милая Аля, может быть, я теперь уже скоро вернусь. Я тебя не видала только шестнадцать дней, а мне кажется, что несколько месяцев. У тебя, наверное, без меня подросли волосы, и можно уже будет заплетать тебе косички сзади. Я думала — у Ирины темные волосы, а оказались такие же, как у тебя, только совсем короткие. А глаза гораздо темней твоих, мышиного цвета. Читать далее
Все утро писала Аликс в саду. Было тепло, но возле дома, как всегда, дуло. После завтрака я поведала мистеру Никилю все подробности обысков, чтобы он рассказал об этом Николаю, который внушил себе, что здесь с нами хорошо обращаются.
Я ездил с двумя лошадьми, одну держал на поводу — Витязь и Кабардинец.
Бесконечно опечалился я, что Ты был у меня и не застал. Я был у Сережи в Посаде. Когда увидимся, не знаю. Увидимся ли — не знаю. Ничего не знаешь. Грустно мне. Да и тоскую, что Аси нет со мной. Летом я буду делить время между Крюковым и Клином. Если бы Ты был в Шахматове, то хорошо бы было поглядеть на Тебя. Не приедешь ли Ты к нам на дачу? Был бы счастлив Тебя увидать. Читать далее
Новый броненосный крейсер типа «Девоншир» спущен на воду.
Позвольте мне привлечь Ваше внимание ко вчерашнему маленькому инциденту по поводу изменения, произошедшего в постановке «Жар-птицы», и появления красного знамени, символизирующего русскую революцию… Предупреждаю Вас, что на значительную часть французского общества, представленного некоторыми из своих руководящих элементов на вчерашнем спектакле, произвело очень плохое впечатление это выступление, которое они считают по меньшей мере ненужным, не имеющим никакого касательства к балету и кажущимся только провокацией по отношению к их самым почтенным чувствам. Читать далее