Жизнь в Москве на рубеже четвертого года войны
Очень много читал и кончил «Красное и черное» Стендаля — он гениален.
Помню, когда-то в юности я читал этот роман (ибо тогда предписывалось именно восхищаться Стендалем наряду с Констаном, Бальзаком, Лакло и еще целой библиотекой «психологической» литературы), но несмотря на то, что я и тогда на веру согласился с его апологией, в душе я был разочарован. Он мне показался сухим, черствым, безжизненным, тусклым, бедным. На самом деле это впечатление сухости и бедности получается от слишком большого богатства. Стендаль прямо не успевает развивать каждый свой мотив. Имеется и много «пропусков», скачков, но по главной линии все на месте. Это действительно не блестящая книга, хотя много есть и блестящего, искреннего. Но это книга подлинного «глубочайшего ведения человеческого сердца». Своего рода «Записки из подполья» — если не такие пленительные, как повесть Достоевского, то в своей сути более искренни и благородны. Здесь вовсе нет душевной грязи. И так прекрасно скрыта (даже отрицаема автором) мистическая сторона, что прощаешь Стендалю его «антирелигиозные» (на самом деле только антиклерикальные) убеждения. Характерно для француза, между прочим, что он Евангелие идентифицирует с Библией и христианского Бога с Саваофом, против которого и ополчается. «Ей будет многое прощено, ибо она много любила» — Стендаль приписывает Фенелону! И какое титаническое потребовалось усилие, чтобы вложить в стройную летописную фигуру (без облегчающих автобиографических непоследовательностей а-ля Достоевский) «контрапункт» трех любвей: Жюльена, мадам де Реналь и Матильды Ля Моль. Вот заняться бы Стендалем и написать о нем этюд. И как всегда в случаях упоения бывает: начинают нравиться и самые дефекты мастера; в данном случае — не совсем достойное столь умного романа умничание, известный каботинаж, недоговоренности, происходящие иногда от спешки, а иногда и от явной небрежности. Все это лучше вырисовывает личные черты самого автора, а это так же приятно, как приятно разглядывать абсолютно точные черты портрета человека, который тебя заинтересовал.
Невежество масс есть главный источник всех поражающих Россию бедствий.
Самодержавие почти подвело Россию к военной катастрофе, но вялость нового правительства за четыре месяца его существования принесла стране больше вреда, чем самодержавие за предыдущие два с половиной года.
Выбросил в окно мышь из мышеловки. Ужасно, ужасно, ужасно убивать живое. Когда-то (мне было лет семь, в Карсе) я под дождиком бегал за прислугой и плакал, и просил не убивать мышь, а выпустить.
Некоторое время тому назад Керенский сказал императору, что они не смогут оставаться в Царском Селе. Обсуждали место ссылки и сошлись на Крыме. Это очень устраивало императора, и начали паковать чемоданы, как вдруг пришел приказ взять с собой все меховые вещи и теплую одежду. Значит, ожидается путешествие не в Крым, а на север. Повар, сопровождающий императорскую семью, получил приказание запастись едой на пять дней, и император вычислил, что целью пятидневной поездки может быть только Сибирь.
Боли в спине, страшно боюсь пошевелиться. Приняла горячую ванну, выпила салипирин, надеюсь, поможет. Погода очень жаркая, тихая. Прибыла некая комиссия с целью проверить, как мы здесь живем и как за нами надзирают. Что ж, посмотрим, станет ли лучше или, может быть, еще хуже, ведь в последние дни нам строят всевозможные каверзы и чинят всяческие препятствия, когда мы собираемся куда-нибудь выехать. Читать далее
Толпа солдат, изобличив товарища, бывшего дезертира, в похищении кошелька у раненого, пыталась расправиться с ним, но была удержана увещеваниями командира. По дороге на гаупвахту вор, встреченный другой партией, был вырван из рук конвоя и растерзан.
Мой ферлакурВолокита (от франц. faire la cour — «ухаживать за женщиной, волочиться»).-«комкор» сегодня «в сияньи ночи лунной» предавался вожделенным мечтам и воспоминаниям о «добром старом времени», как-де военачальники наши «прекрасно жили», как обжирались, опивались и пировали, безраздельно, бесконтрольно распоряжаясь казенным добром, превращая казну в дойную корову для себя и войсковыми частями пользуясь как своими вотчинами. Претит душе моей и пересоленный теперешний демократизм, омерзительно и воздыхание «комкора» о веселых расплюевских днях.
Чем питаться? Столичные врачи беспомощно разводят руками.
— Не знаешь сейчас, как и пользовать больных, — говорят они. — Хочешь помочь больному и не можешь, потому что желудочным больным нужна диета, нужно, как единственно возможное для них питание, молоко, масло и яйца, но ни того, ни другого, ни третьего у нас в Петрограде нет.
Читать далее
Многоуважаемый Аким Львович! Посылаю Вам для вашего отдела заметку по поводу книги П… о масонстве. Предполагал написать еще об одной книге (Карпентера «Любовь и смерть»), но не могу этого сделать за такой короткий срок. Непременно напишу о книге В. Иванова «Борозды и межи», но это уже будет настоящая статья. Очень сочувствую образованию в «Биржевых Ведомостях» нового отдела под Вашей редакцией.
Хочу с Вами откровенно поговорить относительно гонорара. Вы коснулись этого вопроса в письме, и это облегчает мне разговор на эту тему, всегда неприятную. Я получаю в «Биржевых Ведомостях» по 25 копеек за строку за все статьи. Но я хотел бы повысить гонорар до 30 копеек за все статьи, независимо от их размера. Я считаю это справедливым ввиду изменения ценности денег и кратным вздорожанием жизни, вызывающим повышение заработной платы. Читать далее
ПредседательПопечитель городской Художественной галереи П. и С. М. Третьяковых, художник доложил, что Говоровым предложено приобрести из его собрания портрет композитора Верстовского (рисунок карандашом) работы художника Солнцева (подписной) за 200 рублей. Читать далее
Съезд пацифистов в Уэльсе завершился беспорядками. Более двух сотен делегатов прибыли сегодня на мероприятие, проводимое под эгидой Совета солдат и рабочих. Однако, прежде чем они успели открыть заседание, в холле началось стремительное движение, переросшее в массовую драку на ступенях и в коридорах здания. Среди атаковавших было много демобилизованных солдат и матросов. Они преуспели в захвате фойе, а затем провели там патриотический митинг. Толпа насчитывала около 2 тысяч человек, и большинство из них принимали участие в драке. Обстановке здания был нанесен значительный ущерб, многие окна были разбиты. Делегаты пацифистского съезда были вынуждены искать спасение в потайных уголках, однако их все равно выдворили наружу.
Голова Керенского наполнена была исключительно теорией и доктриной, но, соприкоснувшись с действительностью, он стал поворачивать на государственно-практический путь, и это уже не тот социалист, которым он начал, хотя все‑таки выкрики бывают. Читать далее