Проезжая через Петроград, мимоходом заглянул во дворец Кшесинской. Интересно ведь было побывать в апартаментах бывшей любовницы царя, ныне занятых большевиками, наводившими панику на весь Петроград. Кроме того, хотелось, откровенно говоря, повидать самого Ленина.
Наружный вид дворца великолепен, манит уставшего путника. Скромно захожу в дом. Должен сознаться, вид дома внутри несколько разочаровал меня: в здании, как видно, только еще несколько дней назад революция произошла, и мебель, будто от волнения, вся стоит не на своих местах. У нас во флоте уже давно все приведено в порядок, кроме того, мы ведь долго учились, как соблюдать чистоту да порядок. Недаром наш флот считался первым по комфорту и порядку. Разумеется, тут другое: приехали люди из-за границы, усталые, а тут революция, работы сверх головы. Известно, где там до порядка.
Кажется — день летнего равноденствия. Задыхаемся в пылище и жаре.
Ввиду распространяющихся по городу и волнующих население слухов, Временное правительство призывает население к сохранению полного спокойствия и объявляет, что всякие попытки насилия будут пресекаться всей силой государственной власти.
Во второй половине дня в казармах большевизированных полков и в рабочих кварталах была расклеена прокламация большевистской партии, зовущая солдат и рабочих выступить на следующий день на улицу с требованием передачи всей власти Советам для проведения в жизнь большевистской программы. Наши товарищи отмечали небывалое возбуждение в толпах, из рядов которых слышались угрозы расправиться «с буржуазией» и «соглашательским большинством съезда». Надо было во что бы то ни стало предотвратить готовившееся выступление. Всем было ясно, что парализовать авантюру большевистской партии могло только решительное выступление съезда Советов. Читать далее
Два источника героизма: — «Терять нечего!» (рабочий) — «Приобретать нечего!» (аристократ).
Оба дня сильный жар. Тихо, ветру нет. Кончил возить навоз.
Сахара совсем нет. Свекольные поля остались без посадок. Это меня больше всего пугает, ибо ведь я без сладкого не могу жить.
Так как у великих княжон после болезни сильно падали волосы, им наголо обрили головы; когда они выходят в сад, то надевают шляпы, сделанные, чтобы скрыть отсутствие волос. В ту минуту, когда я собирался их фотографировать, они по знаку Ольги Николаевны Старшая дочь Николая IIбыстро сняли шляпы. Я протестовал, но они настояли, забавляясь мыслью увидеть свои изображения в этом виде и в ожидании возмущенного удивления родителей. Несмотря на все, время от времени их юмор вновь проявляется — это действие бьющей ключом молодости!
Ровно три месяца, что я приехал из Могилёва и что мы сидим, как заключённые. Тяжело быть без известий от дорогой мамáВдова императора Александра III, мать императора Николая II, а в остальном мне безразлично.
Оказывается, что Франция настояла на отречении греческого короля. При монархии мы были связаны династическими интересами и мольбами греческой королевы. Королем объявлен второй сын Александр. Отречение совершилось не без борьбы, но с достоинством, согласно акту, составленному королем во дворце. Они отбыли на английском корвете и находятся сейчас в Швеции в полной безопасности. Тогда как наши-то! Нет примера, чтобы низложенный государь оставался в столице, подвергаясь оскорблениям и опасностям со стороны черни. Думаю о них не переставая.
Недавно отрекшийся от престола король Греции Георг избит в Лугано.
Если ты хочешь, чтобы я писал музыку к Шекспиру, то абсолютно необходимо, чтобы ты приехал сюда. Категорически отказываюсь дискутировать письменно. Я жду тебя.
На даче. Все в доме перевернуто, и масса мебели была уже увезена. Сами солдаты всегда очень вежливы со мною и корректны, они даже оберегали Вову во время его прогулок по саду, а старший из них предлагал Вове пожить в его маленьком доме, ручаясь, что он будет в полной безопасности. Мне хотелось перевезти в город мое пианино из шведской березы и еще кое-что из уцелевших вещей. Я поручила это солдатам, которые охотно согласились и все в порядке доставили на моей телеге, служившей для перевозки растений с дачи в город, в мой зимний сад. На память они попросили у меня мои карточки. Среди них, как видно, были хорошие и сердечные люди.
Адмирал КолчакКомандующий Черноморским флотом отстранен от командования флотом. Это результат ленинской пропаганды. Правительство распорядилось передать временное командование Черноморским флотом адм. Лукину.
Моя деятельность и работа в Черном море окончена, но я попробую ее начать вновь, как ни дико это Вам покажется. Все случившееся со мной мне было известно еще при первом желании отказаться от своей деятельности. Я уступил тогда просьбе Керенскогопремьер-министр, хотя знал, что при создавшейся обстановке я бессилен бороться с директивами, преподанными в отношении меня извне. Вероятно, я уеду далеко и надолго. Я затрудняюсь сейчас говорить определенно, т. к. окончательное решение должно последовать через несколько дней. Конечно, мне будет оказано противодействие, но я об этом не особенно беспокоюсь. Единственное желание, которое я бы хотел видеть исполненным, — это повидать Вас перед отъездом. Но если бы даже это и оказалось невыполнимым, у меня останется надежда увидеть Вас впоследствии, когда и где — говорить, конечно, не приходится.