Спиритические сеансы у Николая II
Я только что имел длинный разговор с депутатом-социалистом Керенским, новым министром юстиции. Он в данный момент играет очень важную роль, представляя во Временном правительстве великое бурное море демократии, от правильного обращения с которым сильно зависит, будет ли стабильным новый режим.
Мне было назначено на девять часов утра. Когда я прибыл в министерство, то ощутил общую атмосферу запустения, но привратник сказал мне:
«Министр здесь. Он сегодня спал здесь. Хотя почти не спал. Вчера он лег в 06:30, а встал в 08:00. Это не то, что в старое время, когда сотни людей должны были часами ждать министра. Это был Щегловитов. Он продолжал играть с ракеткой и мячиком во дворе, а толпа посетителей ждала и ждала его в приемной. А если его секретари ждали его, он говорил: “Мне нужно делать упражнения”».
В целом привратник был доволен новой властью.
Прибыл мой спутник. Мы пошли вверх по большой лестнице, и, когда я шел по коридору, я увидел, что нам навстречу идет министр, сопровождаемый друзьями. Более демократичного министра здесь никогда не было. Молодой человек тридцати лет с небольшим, среднего роста, слегка сутулый, подвижный, с каштановыми волосами, зачесанными на широкий лоб, уже покрытый морщинами; острый нос; проницательный взгляд живых глаз, немного припухших от недостатка сна, и бледное, нервное лицо, резко суживающееся к подбородку. В целом создается облик человека, способного руководить массами. Он был одет в серый поношенный костюм, из нагрудного кармана которого выглядывал карандаш. Он поприветствовал нас с очень приятной улыбкой. Его манеры были сама простота.
Он провел нас в свой кабинет, и там мы проговорили час. Я не могу привести все подробности разговора. Он подробно обсуждал ситуацию, и у меня создалось ощущение, что м-р Керенский не только убежденный и полный энтузиазма демократ, готовый пожертвовать жизнью ради демократии, если это потребуется — это я уже знал ранее — но что у него есть четкое подробное представление о сложностях и опасностях ситуации, и он готов иметь с ними дело.
Неотложный вопрос текущего момента
По неотложному вопросу текущего момента — возвращению к своим обычным занятиям рабочих и солдат — Керенский заявил, что рабочие на многих заводах вернутся к работе сегодня. «Их настроение изменилось, — сказал министр. — Они устали от демонстраций и хотят работать. Правительство решило заплатить рабочим зарплату за неделю забастовки, которая будет рассматриваться не как забастовка, а как акт национального героизма. Это должно подвигнуть рабочих к энергичному труду и вдохновить их на то, чтобы наверстать упущенное время. Порядок среди солдат был быстро восстановлен».
В странном манифесте, выпущенном на прошлой неделе от имени Совета рабочих депутатов, солдат призывали не повиноваться своим офицерам. М-р Керенский охарактеризовал его как провокацию. Было несколько случаев серьезного нарушения дисциплины, но министр уверен, что эта фаза уже прошла, как и другие чудачества. Он заявил:
«Главным эффектом освобождения будет, я в этом убежден, подъем морального духа войск, в результате чего война закончится скорее. Мы за железную дисциплину в служебное время, но мы хотим, чтобы в свободное время солдаты чувствовали себя свободными людьми. Британская дисциплина для нас фактически является идеалом».
Мы затронули международную политику. М-р Керенский очень поддерживает интернационализацию Константинополя и выступает за независимую Польшу и автономию для Армении под протекторатом России. В автономной Армении, считает он, заметно ослабнут трения между различными кавказскими народами, энергия кавказских армян будет перенаправлена в другое русло. Финская конституция, конечно, будет восстановлена.
Вернувшись к внутренним проблемам, м-р Керенский сказал, что важным шагом стало провозглашение Зимнего дворца собственностью народа, но от идеи использования его для Учредительного собрания следует отказаться. Невозможности приспособить для данной цели здание, где в каждом углу стоят произведения искусства, так что следует возвести новое здание.
Сенат признает новый порядок
Вчера Сенат, высочайший законодательный орган империи, формально признал новое правительство. Это событие может показаться незначительным обычному человеку, но оно имеет огромное значение для великой армии государственных служащих империи, так как формальное утверждение Сенатом делает законными все распоряжения правительства со времен Петра Великого. Я могу представить себе удивление этого мрачного сборища седобородых, когда перед ними вчера появился юный министр.
Смена режима прошла тихо на большей части территории империи. Были беспорядки в Москве, но они уже сходят на нет, то же произошло и в Сибири благодаря действиям губернаторов. Правительство направило своих представителей во все концы страны, чтобы объяснить новую политику. Многим из способнейших депутатов Думы поручено работать над этим. «Наша цель, — сказал м-р Керенский, — использовать таланты там, где у нас есть такая возможность».
Что касается представителей старого режима, им будет гарантирована защита от насилия. «Я искренне желаю, — сказал министр, — чтобы революция была насколько это возможно бескровной». Он гордо показал мне телеграмму, полученную от группы банков, которые передали в его распоряжение полмиллиона рублей для помощи освобожденным политзаключенным.
Союз с английской демократией
Мы поговорили об Англии, и м-р Керенский выразил страстное желание того, чтобы демократии Англии и России связали крепкие узы симпатии и совместных действий. Сейчас наконец война будет действительно освободительной войной.
«Я должен сказать вам честно, — сказал юный министр, — что русские демократы ощущали заметное беспокойство по поводу Англии из-за близких отношений вашего правительства и коррумпированного правительства, которое было у нас. Но теперь, слава Богу, это позади, и наши глубокие и сильные чувства к Англии как к идеалу свободы восстановятся!»
Мы оба распрощались, полные надежд на будущее. Лично я подумал, пока шел по Невскому сквозь снежную метель, что если все пойдет нормально, то Россия может даже стать более свободной страной, чем Англия.
События побежали с такой быстротой, что ни обсуждать, ни даже просто записывать их некогда.
Много в музыкальных кругах говорили про гимн: «Боже, царя храни» — долой, нужен новый гимн. По-моему, нет лучше гимна, чем «Славься» Глинки, только подставить новые слова. Что бодрее и светлей? Но червь честолюбия заглодал всех композиторов: помилуйте, «автор гимна» — какая популярность! Сознаюсь, были моменты, червяк куснул и меня, но сейчас же мне становилось ужасно стыдно. Читать далее
Всей душой рад революции. Рад свержению Романовых. Они, конечно, к гибели вели Россию. Об этом нет двух мнений. И вот пошел в «Привал». Там было пусто, сонно, скучно. За столиками сидели какие-то евреи. И вдруг мне стало мучительно жаль «Империи».
-10°. Приехал НиколайРоссийский император.
Cкоро и благополучно прибыл в Царское Село — в 11ч. Но, Боже, какая разница, на улице и кругом дворца, внутри парка часовые, а внутри подъезда какие-то прапорщики! Пошел наверх и там увидел душку АликсРоссийская императрица, жена Николая II и дорогих детей. Она выглядела бодрой и здоровой, а они все лежали в темной комнате. Но самочувствие у всех хорошее, кроме МарииТретья дочь Николая II, у которой корь недавно началась. Завтракали и обедали в игральной у АлексеяНаследник российского престола. Видел доброго Бенкендорфа. Погулял с Валей Долгоруковым и поработал с ним в садике, т. к. дальше выходить нельзя! После чая раскладывал вещи. Вечером обошли всех жильцов на той стороне и застали всех вместе.
Государыня сказала мне, что, когда Они остались одни в лиловом будуаре, нервы у Императора не выдержали и Он разрыдался. Государыне стоило огромного труда утешить Его и заверить, что как Супруг и Отец Ее Детей Он Ей гораздо дороже, чем как Царь, вместе с Которым Она несла бремя царского служения.
Социальная классовая борьба может быть признана горькой необходимостью, но никогда не может быть признана христианской правдой и благом. Христианство видит высшую правду в том, чтобы отдать свое богатство ближнему, но не видит его в том, чтобы отнять его у ближнего. Христианство не верит, что царство Божие может быть достигнуто внешним путем и материальными средствами, что возможна и желанна принудительная добродетель и принудительное социальное братство.
Один из полков 4-й стрелковой дивизии искусно, любовно, с большим старанием построил возле позиций походную церковь. Первые недели революции... Демагог поручик решил, что его рота размещена скверно, а храм — это предрассудок. Поставил самовольно в нем роту, а в алтаре вырыл ровик для... Читать далее
Возлюбленные чада Святой Православной Церкви!
Временное правительство вступило в управление страной в тяжкую историческую минуту. Враг еще стоит на нашей земле, и славной нашей армии предстоят в ближайшем будущем великие усилия. В такое время все верные сыны Родины должны проникнуться общим воодушевлением. Читать далее
Прощание
За верстами версты, где лес и луг,
Мечтам и песням завершенный круг,
Где ласковой руки прикосновенье
Дает прощальное благословенье.
Исходный день, конечная верста,
Прими мой дар священного креста.
Постой, продлись, верста! От устья рек
По морю уплывает человек.
Он слышит зов вдали: «Постой, постой!»
Но та мечта останется пустой,
Но не верста, что мерит вдохновенье
И слов мучительных чудотворенье.
Ты создаешь свои стихи со стоном,
Они наполнят мир небесным звоном.
Честь и слава русскому народу. Над Россией засияло солнце свободы и сразу осветило глубокое дно озера — гений русского народа. И этот гений говорит нам о великодушии к прошлому и о действенной энергии в будущем.
Временное правительство, как заявил князь ЛьвовПервый председатель Временного правительства в беседе с одним англичанином, — «как солома, которую сносит мощным вихрем урагана».
Преступной мерой является допущение армии в политическую борьбу страны. Нигде в мире ничего подобного никогда не было. До такой глупости еще никто не додумался, кроме ГучковаЛиберал-консерватор, оппозиционер, член IV Государственной думы, с 15 марта 1917 года - военный и морской министр. В мирное время этот опыт можно сделать, но во время войны, повторяю, преступно. Уже в некоторых частях солдаты выбирают своих офицеров, удаляют нежелательных. При таких условиях никакой дисциплины быть не может и выиграть войну при этих условиях — прямо немыслимо.