Председатель. Николай Семенович, мы просили вас сюда для того, чтобы вы изложили нам все, что вам известно, относительно деятельности Малиновского, состоявшего одновременно с вами в социал-демократической фракции 4-й Государственной думы. Как вы знаете… с точностью установлена связь, и давняя связь, Малиновского с департаментом полиции. Нам интересно обнаружить следы деятельности департамента полиции в тех фактах, которые вы изволите изложить.
Чхеидзе. Я должен сказать, что деятельность Малиновского мне известна лишь настолько, насколько он состоял во фракции… Ранее я Малиновского видел только один раз в социал-демократической фракции 3-й Думы, куда он однажды явился. Вообще же его деятельность, пока он не был в 4-й Государственной думе, мне неизвестна. А вот из его деятельности во фракции, из нашей фракционной жизни, конечно, есть у меня факты. Наша совместная работа длилась один год: наши большевистская и меньшевистская фракции совместно работали в течение одной сессии 1912 года. А через год уже было две фракции.
Председатель. Каково было его отношение к вопросу о расколе во фракции?
Чхеидзе. Трудно сказать, насколько у Малиновского была цель произвести раскол… Но что резко был поставлен этот вопрос о разнице между меньшевистской и большевистской фракциями, это уже с самого начала обнаружилось с большой ясностью.
Председатель. Вам известно, что один из главарей департамента полиции признал, что директива раскола фракции была дана из департамента полиции?
Чхеидзе. Теперь это мне известно.
Председатель. Значит, инициатива, муссирование или даже создание подобного настроения принадлежат ему?
Чхеидзе. Несомненно.
Председатель. Т.е. внедрение в вашу — прежде единую — группу той мысли, что часть ее представляет в чистом виде идеи пролетариата и соц.-демократии, а другая не представляет.
Чхеидзе. Несомненно… Это было с самого начала. В сущности говоря, в деятельности Малиновского во фракции характерно его поведение не столько в больших вопросах, сколько в мелочах…
Председатель. А именно?
Чхеидзе. Вот, например. У нас всегда был один секретарь во фракции, с самого начала, наш товарищ Зарецкая… Относительно ее добросовестности, политической благонадежности сомнений не могло быть. И вот с самого начала Малиновский выдвигал вопрос, что во фракции с одним секретарем обойтись нельзя, что нужно непременно двух секретарей.
Председатель. А кого он сам проводил в секретари?
Чхеидзе. Кандидат у них был, но я фамилии теперь не припомню.
Соколов. Не была ли секретарем Размирович?
Чхеидзе. Она была, некоторое время.
Председатель. А Лобова?
Чхеидзе. Фамилий, признаться, не припомню… Но что была какая-то секретарша из большевиков — это я констатирую, это я помню.
Председатель. Вы не помните, что были и Размирович и Лобова?
Чхеидзе. Не могу припомнить…
Председатель. Какое отношение было у социал-демократической фракции того времени к органу «Правда»?
Чхеидзе. Когда орган «Правда» возникал, был вопрос о том, принимать ли участие в этом органе, и мы дали свои подписи. Потом возникла у нас другая газета (вначале — «Луч», потом — «Рабочая Газета»), так как стало ясно, что «Правда» уже явно стремилась именно к большевистскому течению. Мы, меньшевистская часть фракции, группировались около «Рабочей Газеты». Так что явно было видно, что есть тенденция к расколу. Она отразилась на газетах тем, что «Правда» стала такой газетой, где исключительно стала сосредоточиваться работа большевистской фракции, пока еще не отколовшейся, а «Рабочая Газета» отражала тактику и отношение к текущим вопросам другой части фракции.
Председатель. Вы встречались с Малиновским в течение полутора лет или года довольно близко. Что вы можете сказать вообще о характере его деятельности и, в частности, о характере его выступлений с трибуны Государственной думы?
Чхеидзе. Это человек очень энергичный, человек, который производил впечатление, что он не упускает случаев, чтобы свою работу расширить.
Вещи следует безбоязненно называть своими именами: мы переживаем неслыханный в мировой истории кризис идеи нации и государства, и место, где разыгрывается эта бесовская трагедия национально-государственного отступничества, есть душа русского народа.
Повсюду только и слышно: «Россия объята анархией, сто миллиардов государственного долга приведут нас к нищете, государство распадется на составные части и погибнет». Откуда такое малодушие, или думают, что наша революция должна быть сплошным миллионам благ, который сразу и помимо нашей воли свалится с неба?
Председатель заявил, что вдовой художника Борисова-Мусатова предложено в дар галерее произведение ее покойного мужа — портрет г-жи Станюкович. Совет единогласно постановил означенный дар принять, принеся благодарность г-же Мусатовой и довести о даре до сведения Городской думы. Читать далее
Впечатления от выборов: звоночек — голос барышни: передайте Ал. Блоку. Это принесли кадетскую рекламу. Толпы народа на углах, повышенные голоса, двое в середине наскакивают друг на друга, кругом поплевывают и посмеиваются, это большевики агитируют. Читать далее
100-летняя старуха-избирательница. В четвертый избирательный участок Коломенской части вчера днем пришла столетняя старуха, пожелавшая исполнить свой гражданский долг. Читать далее
Белая ночь
Загоризонтное светило
И звуков звучное отсутствие
Зеркальной зеленью пронзило
Остекленелое предчувствие.
Читать далее
Нет газет — и все‑таки хоть небольшая передышка от отчаянно скверных известий.
Я попросила нашего друга Михаила СтаховичаМихаил Стахович — камергер императорского двора, депутат-октябрист, член Государственного совета, назначенный Временным правительством финляндским генерал-губернатором. помочь мне спрятать в Гельсингфорсе, в Финляндии, кассу с драгоценностями и ценными бумагами. Будучи после революции генерал-губернатором Финляндии, он был в состоянии оказать мне эту большую услугу. Итак, он увез меня в своем вагоне специального назначения, и я сохранила об этих трех днях, проведенных в его генерал-губернаторском дворце, самые трогательные и благодарные воспоминания.
У нашего комиссара было никогда не оставлявшее его испуганно-озлобленное выражение лица. Постоянно оглядываясь на своих терроризовавших его помощников, он в обращении с нами старательно подражал их революционной резкости. В апреле месяце он титуловал меня «бывшим великим князем Александром», в мае я превратился в «адмирала Романова», к июню я уже стал просто «гражданином Романовым». Всякий намек на протест с моей стороны сделал бы его счастливым.
Прочла с волнением сообщение в газетах, что евреи были у Папы. Проект о разрешении вернуться в Иерусалим, обещая относиться с уважением к христианским святыням. Явно сбываются пророчества. Чудны дела Твои, Господи! Папа все же был и остается предстоятелем христианской церкви. Евреи обратились к Папе, а не к патриарху Константинопольскому и не к нашему Синоду, что было правильнее.
В твоих судьбах, Израиль, разгадывается судьба всего человечества… О, Израиль, о, Израиль — если бы тебя мог чему-нибудь научить последний пророк твой, он сказал бы тебе твою судьбу, и последнюю судьбу. О, как верно предсказывал это Исайя: что «все народы понесут тебя». Но «понесут как в благоуханном мире» колючку и терн страдания твоего во исцеление всех народов.
В общем, на фронте земли мы видим то же, что и на фронте мира. Коалиция и здесь не только ничего не дала, но внесла очень быстро совершенно явное и резкое ухудшение. Шесть министров-социалистов, из коих четыре землелюбивых народника, не вырвали у Львова-Терещенки ни самого пустякового дела, ни даже приятного слова. Циммервальдец Чернов, глава «самой большой партии», живой залог «социализации земли», оказался бесплоден и беспомощен как малый ребенок. Это капитуляция. Это симптом броневого укрепления буржуазных, реакционных, контрреволюционных позиций. Это падение революции и беспощадная растрата ее сил…
Ижора. Река Нева. Школа прапорщиков инженерных войск. Понтонный мост. Муравейник свежепризванных молодых людей, двигающихся размеренными дорожками, разученными движениями и слаженными действиями выстраивающих безостановочно растущий мост, жадно пересекающий реку. Где-то среди муравейника двигаюсь я сам. Читать далее
ДорошевичЖурналист, фельетонист, редактор в газете «Русское слово» объявился — напечатал в «Русском слове» фельетон о необходимости сейчас же уничтожить все запасы спирта, водки и вина, дабы погромные проявления не приняли кошмарно-стихийных размеров. Написано не очень хлестко и без пафоса. Значит, не подействует, но все-таки приятно, что умный, талантливый и честный фельетонист жив и здоров (по его заявлению, он как раз был тяжело болен с декабря месяца). Будем ждать его отрезвляющих статей и в дальнейшем.