Как Петроград встречал «Бабушку русской революции»
Хочу спросить у Вас, почему меня арестовали. Политикой я никогда не занималась, она меня совершенно не интересовала. Я не могу считать себя политической узницей.
Ах, какое счастье, дорогая Александра Васильевна! Мне остается только умереть; но я жив и здоров, и при мысли, что в России республика, готов скакать от радости. Да, — республика. Об этом я даже мечтать не смел и теперь еще боюсь — не сон ли это!.. Читать далее
Приехал в санаторий «Крюково». Час езды по Николаевской ж. д. Здесь покойно, хорошо и порядок. Завтра пасхальная всенощная. Публики много. Все милые, как бывает в вагонах. Интересных пока нет.
У меня обедают: лидер «кадетской» партии Василий МаклаковЮрист, член IV Государственной думы, княгиня София Долгорукая, принц Шипионе Боргезе, художник и критик искусства Александр Николаевич БенуаХудожник. Читать далее
Боюсь, что речи Императрицы дойдут до ушей членов правительства, которые тем не менее делают все возможное, чтобы помочь семье Императора. Я хотела бы, чтобы они поняли то, что я знаю давно, что речь идет о патологическом состоянии Императрицы! Только в этом ее оправдание, и, возможно, оно станет ее единственным спасением.
Сейчас, когда тысячи и тысячи женщин принуждены жить в разлуке с мужьями и любимыми людьми и когда зачастую именно тоска по дорогому отсутствующему заставляет искать хотя бы минутной, хотя бы иллюзорной близости с другими людьми, вопрос об изменах приобрел особую остроту.
ГИМН
Запевала:
Мир на земле! На святой Руси воля!
Каждому доля на ниве родной! Волей одной
В день страдной,
Братья, крепите согласье свободное,
Правдой святите державство народное,
Труд наш всем миром на ниве одной!
Читать далее
По своей врожденной природе, не развращенной притом западной культурой, русскому народу не присущи те человеческие пороки и недостатки, которые необходимы для успешного ведения военного дела. Напротив того, он отличается как раз обратными свойствами — теми, которые принято называть «христианскими». Кроме того, за последние годы, в особенности после японской войны, внутреннее сознание русского трудового народа развивается весьма быстро, вследствие чего он не может не видеть всей бессмысленности и всего нравственного уродства взаимного уничтожения населения различных стран.
Получена преогромнейшая телеграмма от Временного правительства с подробной мотивировкой, анонсирующая о необходимости значительного сокращения как продовольственных, так и фуражных дач. От наших «православных» сермяжных бородачей уж слышится ропот, что-де была, мол, густая туча, да пошел-то из нее мелкий дождь!.. Создается благоприятная почва для самой черносотенной демагогии. Людская толпа требует чуда: сделай их сейчас же счастливыми! Читать далее
Мы создавали «Парад» в римском винном погребе, который назывался «Каве Тальони». Мы гуляли под луной с балеринами и посещали Неаполь и Помпеи.
В Карлсруэ пришел сопровождавший нас ПлаттенСекретарь социал-демократической партии Швейцарии и известил нас, что в поезде находится Янсон, член германской комиссии профессиональных союзов, который передает привет от Легина и хочет нас приветствовать от имени германских профсоюзов. Ильич приказал прогнать его «к чортовой бабушке» и отказался его принять. Читать далее
Медленно тянется ночь, еще медленнее следующий день... Опять еду в Треллеборг… пароход опять не привозит наших путешественников. Еду обратно в Мальмэ.
Поехали мы, все трое, по настоянию Макарова в Зимний Дворец, на «театральное совещание». Все «звезды» и воротилы бывших «императорских», ныне «государственных» театров, московских и петербургских. ЮжинАктер, драматург, управляющий труппой в Малом театре, Карпов, СобиновСолист Императорских театров, Давыдов, ФокинТанцовщик, хореограф... и масса других. Все они, и все театры зажелали: 1) автономии, 2) субсидии. Только об этом и говорили.
Немирович-Данченко, директор не государственного, а Художественного театра в Москве, выделялся и прямо потрясал там культурностью. Заседание тянулось неприятно и бесцельно. Уже смотрели друг на друга глупыми волками. Наконец ДимаПублицист, критик, товарищ председателя Религиозно-философского общества вышел, за ним я, потом ДмитрийПоэт, драматург, литературный критик, один из основателей символизма, и мы уехали.
Послушайте… Во-первых, Вас обвиняют в том, что Вы добровольно остались с Их Величествами, хотя не имели никакого официального положения при Дворе. Вы станете это отрицать?