Нашей отечественной промышленности борьба с роскошью поможет чрезвычайно. Рынок пополняет свои запасы домашними средствами. Уже с начала войны несколько фирм, изготавливавших модели, делавших в этом направлении только первые шаги, удовлетворяя лишь самых невзыскательных, скромных заказчиков, теперь развернули свое производство почти до заграничных размеров, сделав в то же время шаг вперед и в сторону усовершенствования.
Модные мастерские приспосабливаются к новым условиям. Появились «собственные художники», которые недурно делают наброски новых фасонов, комбинируя их по парижским… и американским журналам.
Кое-что о журналах. Хотя ввоз их не запрещен, но все же модный мир терпит в этом отношении много неудобств. Главным пунктом, снабжавшим Россию модными журналами, был до войны не Париж, как думают многие «непосвященные», а Вена. В то время как властитель дамских дум Париж давал лишь два-три рисунка полных костюмов, Вена изощрялась над деталями и давала множество рисунков отдельных частей костюма, кофточек, юбочек, поясов и т.п., проявляя при этом массу вкуса и большое разнообразие.
Отчасти заменяют теперь Вену американские журналы. Одна беда — приходят они со слишком большим опозданием.
Парфюмерия в России делается, за немногими исключениями, не хуже чем за границей, так что в этой области ущерба не чувствуется.
Многие заграничные фирмы имеют свои фабрики в России. Не будет только английских сортов мыла и духов.
Модные мастерские по-прежнему завалены работой на весенний сезон, особенно к Пасхе.
Что шьют? Все, кроме бальных платьев, для которых нужны дорогие отделки, особенно изящные. Шьют выходные платья, весенние костюмы.
Шелк, шелк… Немного шерсти, все остальное — шелк.
— Ширина иссякает, — говорит наимоднейшая в Москве портниха, изучившая модную заграницу и имеющая своих художников. — Меньше швов и складок. Фасоны без кушака, простые. Возможно проще. Московские дамы вообще одеваются просто.
Как ни просты фасоны, а цена не упрощается.
Наоборот, если брали портнихи за фасон 100 рублей месяц тому назад, то теперь, оправдываясь недосугом, обилием работы и всякими затруднениями, будто отказываясь совсем от работы, «снисходят» на полуторную цену.
Солнце светит так ярко, и я ощущала такое спокойствие и мир на Его дорогой могиле! Он умер, чтобы спасти нас.
Пьяные, смешанные с полицией солдаты стреляли в народ.
Беспорядки в Петрограде усилились, на Суворовском проспекте и Знаменской убитых около 200 человек.
День начал, по обыкновению, с объезда. На улицах у объявлений генерала Хабалова, расклеенных в большом количестве, толпятся кучки. Лица серьезные. Беспечно веселого настроения, как в первые дни, уже нет. Погода, к сожалению, продолжает быть прекрасной. Часов около десяти с окраин города пришли донесения о начавшейся стрельбе войск по толпам.
Рота Павловского полка отказалась идти на усмирение беспорядков, обстреляла конный дозор полиции (ранен городовой и две лошади убиты). Командир батальона полковник Экстен тяжело ранен в голову.
Генерал Хабалов, военный губернатор Петрограда, велел расклеить сегодня утром следующее объявление:
«Всякие скопища воспрещаются. Предупреждаю население, что возобновил войскам разрешение употребить для поддержания порядка оружие, ни пред чем не останавливаясь».
Появилось первое красное знамя, эта гнусная тряпка.
Кроме ругани — никаких удовольствий.
Я отправился на генеральную репетицию ученического спектакля в Консерватории. Шел «Евгений Онегин». Звала меня моя грузинка Элли Корнелиевна. Я отправился с охотой, потому что всегда любил наши оживленные генеральные репетиции. В библиотеке сторож сказал мне, что на Литейном у Арсенала происходит настоящее сражение с ужасной стрельбой, так как есть солдаты, перешедшие на сторону рабочих. На многих главных улицах города тоже стреляют. Но в Консерватории заняты были своею репетицией и о городе скоро забыли.
Морозно и светло. На ближайших улицах как будто даже тихо. Но Невский оцеплен. Появились «старые» казаки и стали с нагайками скакать вдоль тротуаров, хлеща женщин и студентов. Связь между революционным движением и Думой весьма неопределенна, не видна. «Интеллигенция» продолжает быть за бортом. Идет где-то «совет рабочих депутатов» (1905 год?), вырабатываются будто бы лозунги... Читать далее
Сегодня все газеты не вышли. Весь город наполнен войсками. «И кого ты тут караулишь?» — говорит женщина своему солдату. И так видно, что он не знает, кого он караулит: враг свой.
Во дворце мертвенно тихо. Неприятно. А главное, нет Государя. Нужно, чтобы Государь немедленно вернулся из Ставки.
Всеподданнейше доношу ВАШЕМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, что народные волнения, начавшиеся в Петрограде, принимают стихийный характер и угрожающие размеры. Основы их — недостаток печеного хлеба и слабый подвоз муки, внушающий панику, но главным образом, полное недоверие ко власти, неспособной вывести страну из тяжелого положения. На этой почве несомненно разовьются события, сдержать которые можно временно ценой пролития крови мирных граждан, но которых при повторении сдержать будет невозможно. Читать далее
В 10 час. пошел к обедне. Доклад кончился вовремя. Завтракало много народа и все наличные иностранцы. Написал АликсРоссийская императрица, жена Николая II и поехал по Бобруйскому шоссе к часовне, где погулял. Погода была ясная и морозная. После чая читал и принял сен. Трегубова до обеда. Вечером поиграл в домино.
В течение утра никаких сведений о Петрограде ко мне не поступало, что стало меня чрезвычайно беспокоить: я вызвал по телефону Царское Село. Ни одного из старших чинов моей канцелярии на месте не оказалось, так что я никакого толку добиться не мог. В штабе я узнал, что у них имеются сведения, что уличные беспорядки в Петрограде приняли очень большие размеры.