Государственная дума должна возобновить свои занятия в ближайший вторник, 27 февраля, и это вызывает возбуждение в промышленных районах. Сегодня агитаторы обошли Путиловские заводы, балтийские верфи и Выборгскую сторону, проповедуя всеобщую забастовку для протеста против правительства, против голода, против войны. Волнение настолько сильно, что военный губернатор столицы велел расклеить афиши, воспрещающие скопища и извещающие население, что «всякое сопротивление власти будет немедленно подавлено силой оружия».
Русский не кичится собой, ни даже своим Отечеством. Он любит свою страну глубоко, знает ей цену, но держит это про себя. Француз кичится тем, что побывал на фронте, рассказывает о своих подвигах, страданиях и ранениях. И все потому, что считает, будто совершил нечто необычайное. Русский при случае, если будет повод, сообщит вам, что был на фронте, но для него это крайне заурядный факт, он ни на мгновение не подумает бахвалиться.
Искусство на фронте — концерты на передовых позициях. Затишье… Окопы наши превращены в теплые землянки и крепкие блиндажи. Все мы уже привыкли к «позиционной зиме» и с хладнокровием зимуем в ожидании весеннего наступления, чтобы со свежими силами покончить счеты с врагом. Читать далее
Спекуляция на муку ужасна. Продают огромные количества, но мешками — по 120 рублей за мешок. В течение двух месяцев цены раздули с 25 рублей до 120. Это явный разбой. Но, очевидно, богатые люди покупают. Мы же в булочных получаем за деньги свою жалкую порцию из какого-то темного, невкусного хлеба, иногда из затхлой муки. Городское управление, очевидно, закармливает своих рабочих, чтобы не бунтовали против него. Не могу осудить, ибо вполне понятно, хотя несправедливость получается вопиющая.
Пятница Масляной недели. Погода очень холодная. Ходил в город. Сегодня белую муку дают уже по карточкам. 10 фунтов в месяц на человека городским жителям, а крестьянам неизвестно когда выдадут карточки.
Милый Борис, Все никак не выберусь к Вам: морозы и трамвайная давка. Но очень хочу Вас видеть, надеюсь, что Вы сейчас же, как сможете, придете. Всего лучшего, будьте здоровы и приходите.
Наташа и я поехали в Царское Село на санях-автомобилях. Ехали час. Наташа поехала к Толстым, а я принял в Александровском дворце Юзефовича по делам. Затем пил чай у НикиРоссийский император, после которого имел с ним разговор.
Дорогая Надя! Ты просишь меня серьезно и добросовестно сказать, что я чувствую, или, вернее, чувствую ли я так, как это соответствовало бы твоим чувствам... У меня в душе смутно и неясно, пожалуй, больше, чем было в первый момент по прочтении твоего письма. Я сознаю, что характер и проявления моего чувства не удовлетворяют тебя и вызывают в тебе мучительные сомнения. Между тем, я глубоко и преданно люблю тебя, вероятно, максимальным чувством, на которое я вообще способен, или, вернее, теперь способен. Читать далее
Появилось открытое письмо Милюковалидер партии кадетов к рабочим Петрограда. Днем раньше появился «приказ» генерала Хабалова, градоначальника Петрограда. Странным образом оба эти документа оказались не так далеко один от другого. Аргументация местами совпадала («во имя родины»), И оба они, лидер оппозиции и градоначальник, требовали от рабочих сохранения спокойствия.
Рачинский предложил столоваться у его матери и этим меня выручил, так как единственный в городе ресторан при гостинице был зловонной обжоркой.
Сегодня день моего рождения. Но я скрываю. Зачем лишний раз напоминать себе и другим о приближающемся конце...
Россиянин и его трое детей, которые живут всего в десяти часах езды на поезде от Петрограда, теперь вынуждены добираться до него в объезд. Из-за того, что их родной город Вильно захватили немцы, им приходится прокладывать свой маршрут через Америку. Как сообщает россиянин, теперь дорога, которая раньше занимала десять часов, обходится ему в 2000 долларов. И это, как мы видим, хорошая иллюстрация старого выражения: в объезд, так к обеду; а прямо, так дай бог к ночи.
Читаем «Дафниса и Хлою». Закупаем продукты. В ПривалЛитературное кабаре в Петербурге. Находилось на Марсовом поле, 7. за деньгами.