Большевизм воспользовался всем для своего торжества. Он воспользовался бессилием либерально-демократической власти, негодностью ее символики для скрепления взбунтовавшейся массы. Он воспользовался объективной невозможностью дальше вести войну, пафос которой безнадежно утерян, нежеланием солдат продолжать войну. Он воспользовался неустроенностью и недовольством крестьян и передал всю землю крестьянам, разрушив остатки феодализма и господства дворян. Он воспользовался русскими традициями деспотического управления сверху и вместо непривычной демократии, для которой не было навыков, провозгласил диктатуру, более схожую со старым царизмом.
Он воспользовался свойствами русской души, во всем противоположной секуляризированному буржуазному обществу, ее религиозностью, ее догматизмом и максимализмом, ее исканием социальной правды и царства Божьего на земле, ее способностью к жертвам и к терпеливому несению страданий, но также к проявлениям грубости и жестокости, воспользовался русским мессианизмом, всегда остающимся, хотя бы в бессознательной форме, русской верой в особые пути России. Он воспользовался историческим расколом между народом и культурным слоем, народным недоверием к интеллигенции. Он впитал в себя и русское интеллигентское сектантство и русское народничество, преобразив их согласно требованиям новой эпохи. Он соответствовал отсутствию в русском народе римских понятий о собственности и буржуазных добродетелях, соответствовал русскому коллективизму, имевшему религиозные корни.
Он также начал насильственно насаждать сверху новую цивилизацию, как это в свое время делал Петр. Он отрицал свободы человека, которые и раньше неизвестны были народу, которые были привилегией лишь верхних культурных слоев общества и за которые народ совсем и не собирался бороться. Он провозгласил обязательность целостного, тоталитарного миросозерцания, господствующего вероучения, что соответствовало навыкам и потребностям русского народа в вере и символах, управляющих жизнью. Русская душа не склонна к скептицизму, и ей менее всего соответствует скептический либерализм. Народная душа легче всего могла перейти от целостной веры к другой целостной вере, к другой ортодоксии, охватывающей всю жизнь.
Видит Бог, я был бы рад, если бы моя душа могла освободиться от бремени политики и вернулась просто к наблюдению за человечеством. Я бы мог лучше сохранять свою сущность, когда народы в мирных границах жили друг с другом в чести и достоинстве и давали бы друг другу лучшее, что у них есть. Англичане — красоту, французы — лоск, русские — человечность, немцы — знания.
Годовщина восстания декабристов. Они тоже, почти сто лет тому назад были здесь, в этих казематах Петропавловки, и наш бастион носит имя одного из них. Они умирали с верой в свое дело. Наше поколение живет, теряя веру в то, что оно сделало. Какой урок для наших преемников, если мы сами не сумеем им воспользоваться. Когда меня спрашивают: «Стоило ли делать революцию, если она привела к таким результатам?» — я отвечаю двумя соображениями: Читать далее
Слово — вторая плоть человека. Триединство: душа, тело, слово. Поэтому — совершенен только поэт.
14 декабря 17 года
Простят ли чистые герои?
Мы их завет не сберегли.
Мы потеряли всё святое:
И стыд души, и честь земли.
Мы были с ними, были вместе,
Когда надвинулась гроза.
Пришла Невеста. И Невесте
Солдатский штык проткнул глаза.
Читать далее
Разговор с Сухотиным; он говорил, что, быть может, уедет в Сибирь устраивать свою судьбу; туда же уехал кн. ЛьвовПервый председатель Временного правительства; какая причина тянет наших ci-devantsФр. — «бывших». в Сибирь? Это интересно.
Шесть дней провел я в больнице, не испытывая никаких неудобств. У директора была превосходная библиотека, и он получал все газеты. День я посвящал чтению, а по вечерам мы с ним беседовали. Вскоре, как всегда неожиданно, вновь появились мои друзья, чтобы отвезти меня дальше, до следующей остановки. Директора дома не было, когда вошел Беленький и кратко бросил:
— Едем. Сани уже ждут.
— Куда теперь? — спросил я. Читать далее
Рассказали историю. В Гатчине генерал КрасновКазачий генерал, командующий войсками Керенскогопремьер-министр, заключает бесславное для себя соглашение с большевистскими отрядами. Входят: адъютант Керенского и ТроцкийПредседатель Петроградского совета. Вслед за ними казачонок с винтовкой. Казачонок уцепился за рукав Троцкого и не выпускает его. Троцкий обращается к Краснову:
— Генерал, прикажите казаку отстать от нас.
Краснов делает вид, что не знает Троцкого в лицо.
Читать далее
Ездил в манеж Гренадерского полка на лекцию ЧерноваЛидер эсеров: «Советы и Учредительное собрание»; оказалось, что лекция завтра, а не сегодня.
Буриме
Огни да блестки на снегу.
Исчерканный сверкает лед.
За ней, за резвою, бегу,
Ее коньков следя полет.
Читать далее
Узнал, что банки секвестрированы. Еще вчера какой-то знакомый банкир уверял, что все тревоги в этой области лишены основания, и не советовал брать деньги из сейфа! На улицах спокойно (я и в театр отправился больше для того, чтоб посмотреть, «что творится»). Возвращаясь, слышал в направлении Адмиралтейства три гулких выстрела и, подходя уже к дому, два выстрела со стороны Биржи, но на это не обращаешь теперь никакого внимания. Спектакль (премьера возобновленной «Снегурочки») прошел тускло, вяло. Публика серая, пожалуй, можно сказать: интеллигентски-кадетская. Речей перед занавесом, как это теперь иногда водится, не было.
Декрет о национализации банков
В интересах правильной организации народного хозяйства, в интересах решительного искоренения банковой спекуляции и всемерного освобождения рабочих, крестьян и всего трудящегося населения от эксплоатации банковым капиталом, и в целях образования подлинно служащего интересам народа и беднейших классов единого народного банка Российской Республики, Ц.И.К. постановляет:
1) Банковое дело объявляется государственной монополией.
2) Все ныне существующие частные акционерные банки и банкирские конторы объединяются с Государственным банком. Читать далее
Мы так взбудоражены КоровинымКонстантин Коровин — художник., особенно Сережа, что с утра он идет к нему, чтобы переговорить серьезно. Пока одеваемся, говорим о событиях. Сережа подробно рассказывает, что говорил Коровин. «Ведь он прав! Ведь это говорит человек с большим зрением, большой декоратор». Расстаемся у гостиницы «Франция», куда Сережа идет к Коровину, а я иду домой, где шью, стираю, глажу. К пяти часам Сережа возвращается, взволнованный всеми разговорами. Коровин не может ехать сию минуту, он должен ликвидировать дела. Эти три дня какие-то решающие!
Рядом с Лениным заседает Вырубова! Монархия неминуема. Но что хуже всего — это отделение юга от севера. Боятся здесь десанта. Все так страшно! Сережа ложится отдыхать.
Ветер переменился, и стало немного теплее. Имел урок с Алексеем до завтрака. Перед чаем репетировали.